Калинин, 1988 год. 9 сентября, пятница
Прессовщик Мишка Петров задержался
после рабочей смены. Задержался сильно – на несколько часов, потому
что мужики из цеха пригласили его «раздавить» первача. Гнала его
теща Вовки Грушина, а значит, в качестве можно было не сомневаться.
Все лучше, чем пшикать «Дихлофосом» в «Жигулевское», просыпаясь
наутро с жуткой головной болью. Вот Мишка и не смог устоять, хотя
дома его ждала законная супруга с самолично отваренными пельменями.
Так у них в семье было заведено по пятницам.
В итоге домой Мишка отправился лишь в
одиннадцатом часу вечера. Нетрезвой походкой он вышел из цеха, даже
не сменив спецовку на повседневную одежду, прошел мимо вахтеров на
проходной и двинулся в сторону трамвайной остановки. Осенние
сумерки вступали в свои права, в промзоне было темно и безлюдно.
Третья смена уже давно трудилась на благо перестройки, так что
составить компанию подвыпившему прессовщику было некому. На
остановке он зябко ежился в гордом одиночестве.
Внезапно повеяло пронзительным
холодом, Мишку пробрало буквально до костей, и он наконец-то
осознал, что покинул завод в спецовке. Матюгнулся в свой
собственный адрес, махнул рукой и принялся мужественно ждать
трамвай. Главное, думал он, чтобы не попался вагон, который идет в
парк. Это было бы со стороны судьбы слишком подло.
Раздался знакомый перестук тяжелых
колес по разбитым рельсовым стыкам. Мишка с надеждой посмотрел в
темноту, едва различив силуэт старой «Татры». Табличку с номером
маршрута не было видно, но отсутствовала и пресловутая картонка со
словами «Следует в парк». Работяга вздохнул с облегчением. Если
что, доберется с пересадкой, не впервой.
Трамвай подкатил к остановке, встал и
распахнул двери. Оттуда никто не вышел, но Мишку это не смутило.
Кому здесь могло что-то понадобиться в такой час? Он уверенно
шагнул в сторону темного салона, занес ногу над ступенькой и
остановился в нерешительности. Почему внутри так темно? Где свет?
Ничего же не видно, хоть глаз выколи.
Внезапно Мишку словно какой-то силой
потянуло в салон, он почувствовал, что просто обязан уехать именно
на этом трамвае. Замерзший работяга вдруг осознал, что хочет домой,
к жене и ее пельменям, ему было страшно на этой пустой остановке
темным сентябрьским вечером.
«Татра» стояла на месте, терпеливо
ожидая одинокого пассажира. Мрачная багровая краска терялась в
отсутствии освещения, и Мишка удивился, поняв, что впервые видит
такой трамвай. Странный багровый трамвай с темным пустым салоном. И
чернота внутри словно бы шевелилась и манила его.