Спасённый.
Тоня Холодова с горем пополам добралась до железнодорожного
вокзала. После столпотворения в стареньком дребезжащем трамвае ей
даже осенняя слякоть под ногами казалась счастливым избавлением от
перенесённых мук. Она улыбалась и побаиваясь сглаза, вглядывалась в
хмурые лица прохожих.
Антонина - красавица. Тонкие черты
лица, аристократические пальчики, её ладошки никогда не видели
мозолей. Если бы кто спросил у неё, что лично ей не нравилось в
собственной внешности – пожалуй, только рост. «Маленькая собачка
всегда щенок», – говаривала покойная матушка, и Тоня всегда
обижалась.
29 лет Антонине, а фигуркой точно
девица. Посмотрит иной мужичок деревенский на неё со спины и ахнет
– и кто только девку, как барыню одевает, а у той уже своя есть и в
школе второй год учится.
За собой Тоня следила - пальтишко
почти новое бежевое, шляпка чуть темнее, но шла в тон, потрепанные
ботиночки коричневые с потёртыми невысокими каблучками (но все не
лапти), а ещё новая сумочка – недавний подарок мужа.
Не каждая модница в Ольгове могла
тягаться с Тонечкой по части нарядов. Время тяжкое - при царе
наряды пошили да давно сносили, а новый строй барышень не баловал.
Наготу прикрыли – вот и чудно, в коммуну шагом марш! Только не из
того теста Антонина, отец был купцом, и в городе далеко не
последним. Две лавки и мукомольню до революции держал. В достатке
дочерей растил, в гимназии обучал. Матушка в церковь водила,
гордилась дочками. Обе красавицы – одеты с иголочки. Да и Николай
старший сын - жених на загляденье. Невесты Ольговские, бывало, и не
знали на кого смотреть в храме: на батюшку или на статного красавца
в кадетской форме.
- Посторонись! – ямщик заорал и
подстегнул лошадь вожжами на привокзальной площади. Видно, чаевые
свои отрабатывал. Двуколка подпрыгнула на ухабе и обдала Антонину
жирной осенней жижей. Приподнятое настроение как рукой сняло. Так
никаких нарядов не напасёшься!
Тоня была в Курске по делам –
заказала новое платье у портнихи. Прошлась по рынку. Прикупила
гостинцев. Жалование мужа Михаила изрядно подтаяло, но стоит ли
горевать – хуже, когда купить не на что. Муж на большевиков
работает. Прокурор. Может позволить себе жену модницу
содержать.
Антонина почти бегом прошла по
привокзальной площади, с опаской поглядывая на ямщиков лихачей и не
забывая раздавать милостыню нищим - попрошайкам.
