Настоящее время
- Валера, привет…
Он вышел на свежий воздух, в надежде хоть немного остыть и прийти в себя. Не вышло: вместо вечерней прохлады, на мужчину навалился спертый июньский жар, для полноты ощущений разбавленный дымом никотина. В курилке уже никого не осталось, а чад висел, как смог в десятибалльной пробке. Товарищи партнеры постарались…
Весь вечер ему чудился этот голос. Думал, что это глюки. Понимал, что быть такого не может, но все равно: оглядывался по сторонам, выискивал, высматривал знакомую до боли фигуру и профиль… Ощущал себя сбрендившим идиотом, потому что так ее и не увидел. А голос продолжал звучать.
В конце концов, Симонов решил, что нужно почаще отдыхать. И поменьше ходить на мероприятия, где толпы малознакомых и малоприятных людей зачем-то ходят кругами, о чем-то говорят, делают вид, что радуются происходящему… От этой бессмыслицы немудрено и сбрендить.
- Значит, не показалось… - Он медленно, очень медленно, все еще надеясь на чудо, повернулся к той, что снова разбередила память о прошлом. Зря надеялся. Екатерина, собственной персоной, стояла прямо перед ним.
- Здравствуй. - Теперь понятно было, почему он не мог найти ее среди окружающих. От Кати только голос и остался. Ну, еще огромные глаза никуда не делись.
- Хреново выглядишь… - Позволил себе быть жестоким, но честным. Считал, что имел на это полное право.
- Я в курсе. Но спасибо, что напомнил. - А характер у нее остался тот же: несмотря на откровенную грубость, нисколько не стушевалась. - Иногда забываюсь, думаю, что все хорошо…
- Зачем ты подошла? Думаешь, нам есть что вспомнить хорошего? - Зубы сводило от желания заорать и выгнать ее отсюда. Не только с мероприятия, чтобы глаза не мозолила, а из жизни, в которой места Катерине давно уже не оставалось.
- Мне нужна твоя помощь, Валера…
Валера знал, что его лицо сейчас ничего не выражает. Маска холодного равнодушия и цинизма давно приросла, и снималась в крайне редких случаях. Ради вот Женьки, например. Но и с нею, чаще всего, просто надевалась другая, в зависимости от ситуации и настроения.
- Ты ничего не перепутала, Кать? - бровь приподнял. Для большей выразительности, на случай, если она не поймет сути вопроса.
- Нет. Валера, я понимаю все…
Она вся насквозь была пропитана отчаянием. Казалось, еще немного - и бросится на колени, заламывая руки.
