— Привет, Шон! — с экрана
ноутбука восторженно махал рукой худой, светловолосый
парень.
Несмотря на излучаемую
незнакомцем радость, в глубине его голубых глаз закралась печаль.
Подобное трудно скрыть, потому как для этого необходимо обладать
недюжинным актёрским мастерством.
К счастью или нет, но
худосочный юноша с экрана ноутбука не имел подобных навыков
сценического перевоплощения, потому его улыбка казалась для
просматривающего видео, несколько натянутой.
К слову, о зрителе.
Юноша, у которого на коленях
пыхтел старенький ноутбук бюджетной модели, был точной копией того,
что сейчас пытался изобразить на экране счастливое лицо.
— Если ты смотришь это видео, —
покручивая локон светлых волос, мальчишка на видеозаписи наигранно
задумался, — значит, я всё сделал правильно и у меня получилось...
уйти из этого мира, — припечатал он и встрепенулся. — Знаю, у тебя,
скорее всего, масса вопросов, но прошу, дай сначала объясниться...
хотя бы перед тобой.
У единственного зрителя, в
голове творился тот ещё сумбур. Казалось, всего два дня назад, он,
во время учений на полигоне, прикрыл своим телом сокурсницу от
поражающего воздействия электро-шоковой гранаты.
Так он думал.
Однако у тьмы, что заволокла
его разум, было другое мнение на этот счёт.
Остановка сердца.
Диагноз оказался фатальным, а
пробуждение в больнице нового мира, смело переваливало за рамки
самых смелых воображений книжных писателей-фантастов.
Неделя под наблюдением
медицинского персонала и новый, на этот раз фиктивный диагноз —
«Кататимная амнезия», стал Рубиконом в жизни обновлённого
Шо.
— Меня, вернее уже тебя, зовут
Шон Мори, — точная копия подростка на той стороне экрана даже не
думала останавливаться. — И да, Мори — означает лес. Мне 17 лет, я
люблю, раньше любил, — исправил тот сам себя, — рисовать, играть в
шахматы, читать книги и... Прости, тебе, наверное, уже стало
скучно, да и зачем я всё это рассказываю? — юноша с экрана ноутбука
задумался, но неожиданно оживился и продолжил с новым
напором.
— Мою маму зовут Асахи, и как
ты уже понял, она мне ненастоящая мать. После смерти мамы, —
говорившему давались слова с трудом, — Люциус, это мой отец,
женился на этой... женщине, Асахи Мори.
Малец внезапно хлопнул себя по
лбу, будто вспомнил что-то важное.
— Господи, зачем я тебе всё это
рассказываю, — юноша недовольно покачал головой. — Если ты меня
смотришь, значит, всё это прекрасно знаешь сам. Давай я перейду к
главному? Этот мир, не для меня, — юнец неожиданно стал серьёзным,
можно сказать, даже озлобленным. — У меня до 16 лет не пробудился
«Квата Ген», я не стал гесшеном. Пустой, прозрачный, человек
второго сорта, бесталанный, гайдзин. Я... не нужен этому миру.
Прости, за то, что развёл здесь сопли, но имея возможность, ответь:
ты бы не попытался изменить свою жизнь к лучшему? Нет?!
Ложь!
