Даргон Фаррский задумчиво сидел на самом краю обрыва, с которого
открывался воистину потрясающий вид. Величественные волны
Пограничного моря с нескончаемым азартом бились о подножие скалы,
пенились, откатывались обратно и вновь возвращались, штурмуя
неприступную твердыню гранита, на вершине которой возвышался замок.
Его замок, который он лично высек из части этой самой скалы.
Разумеется, не голыми руками, а магией, ибо он не какой-то там
человек. Нет, он – гизар, высшее существо на этой планете. Выше
него только Богиня! Почему же тогда?..
Но все его вопросы оставались без ответов, ведь он их так и не
соизволил озвучить. Никому. Даже морю.
С непримиримой яростью волны осаждали неприступную крепость,
словно надеялись, что однажды твердыня падёт, и они заполучат в
свою власть обитель гордого крылатого правителя, который настолько
уверился в своём величии, что ставит себя слишком высоко, на деле
являясь лишь гостем в этом мире. Его подданные в большинстве своём
ничем не отличаются от него. И дело не только в том вызове, который
ежедневно бросают мужчины, тренируясь над неспокойными водами, но и
в потребительском отношении ко всему, даже к стихии. И она жаждала
освободиться от них, правда, безрезультатно, ибо сила гизаров была
воистину огромна.
Что уж говорить о местных жителях, с которыми они общались
исключительно в высокомерной, более того, ультимативной форме.
Редкие исключения лишь подчёркивали правило. И только Хэриот –
Тёмная Богиня, некогда приютившая скитальцев, ибо свой мир они
давно разрушили, могла на них влиять. Хочешь – не хочешь, но
приходилось соблюдать основные правила, такие как: не истреблять
коренных жителей без веских на то причин, беречь природу в меру
своих сил (что они делают весьма своеобразно, да) и с некоторых пор
стеречь границу между континентами Светлых и Тёмных. А ведь так всё
хорошо начиналось: новый мир, новая надежда…
В отчаянии он сплюнул в непокорные волны, которые до боли
напоминали его самого, с непримиримым упорством пытающегося спасти
свой народ от вырождения. Сколько местных самок он пытался
оплодотворить? Не счесть! Большинство не способно было даже зачать,
те «счастливицы», которым это удавалось, не выдерживали и первого
триместра беременности, ибо дух их слаб. Об этом ясно говорила их
аура, но кто не рискует, тот… не размножается.
