Сознание вернулось ко мне рывком. Хоп — и я ощущаю себя уютно
плавающим в желеобразной жидкости. После моего пробуждения на меня
не нахлынула паника, а всё происходящее казалось мне не столь
значимым. Странное чувство я сейчас испытывал: часть сознания и
логики вопили о том, что творится какая-то хрень, а вот другой было
просто пофиг. Ну оказался ты в непонятном месте, странно ощущаешь
собственное тело — но вроде как мне ничего не грозит вот прямо
сейчас, а значит, и волноваться нет смысла.
Не знаю точно, сколько времени я провёл в своём новом обиталище,
но меня всё устраивало. Напрягало только одно: я чувствовал, как
форматируется и перестраивается моя суть. Но, опять же, меня это
особо не тревожило.
Было тепло и комфортно, есть не хотелось, но вскоре моё
комфортное времяпрепровождение закончилось тем, что мне стало тесно
в своём узилище и стало накатывать чувство голода. Жидкость, в
которой я до этого плавал, давно исчезла и я отчётливо осознал, что
мне надо выбираться наружу. Это было инстинктивное понимание. Я не
стал противиться ему и, изо всех сил напрягая своё тело, попытался
взломать стенки моего вместилища. Не с первого, и даже не со
второго раза у меня стало хоть что-то получаться.
Но как только я услышал, почувствовал всем своим телом треск
своей тюрьмы, дело быстро пошло на лад.
Ещё несколько попыток моего тела распрямиться сломали стены, и я
вывалился наружу. Хмм, а у всех детей зрение чёрно-белое? И,
наверное, странно быть вылупленным, ведь оглядевшись, я увидел то,
в чём всё это время находился. Это было расколотое на несколько
частей яйцо. Мда, и кто же я такой? Заинтересовавшись, стал
оглядывать себя, насколько это позволяло новое тело.
Ну, поздравляю себя с днём рожденья, Вася! Ты теперь
пресмыкающееся. Рождённый ползать летать не может. Ну, в принципе,
я и до этого самостоятельно летать не мог без вспомогательных
средств. Так что всё, о чём я сейчас думал — как и чем мне теперь
питаться.
И тут надо мной склонился некто. Я видел его в инфракрасном
зрении, и это явно был какой-то гуманоид. За человека не поручусь:
и так вокруг творится дичь — я вдруг переродился змеёй, и не факт,
что в моём новом мире есть люди. Но эта мысль не шевельнула во мне
никаких эмоций, а была просто принята как данность.
Он произнес что-то на какой-то тарабарщине. Судя по интонациям,
был не на шутку взбудоражен и рад. Именно так я смог
интерпретировать его эмоции.
