1. Глава 1
"Необъяснимая штука — душа.
Никто не знает, где находится, но все
знают, как болит."
А.П. Чехов
Мне двадцать один год. Так уж случилось, что в столь юном возрасте я могу без запинки рассказать увлекательно грустную историю, с очень простым названием: "Какого это в двадцать один потерять себя".
Шел пятнадцатый день моего существования.
Представляете? Пятнадцатый!
Триста шестьдесят часов боли.... Двадцать одна тысяча шестьсот минут отчаянья.
Я просто абстрагировалась от этого мира. И не только от него, от самой себя тоже.
Внутри я уже давно умерла. Там, в том доме, моя душа покинула меня. С того момента как тот проклятый человек взял за руку и вывел за порог дома, с того момента Аделии больше не было.
Аделия умерла. Как человек... Как женщина... Как живое существо.
Моя жизнь превратилась в ад. В самую настоящую тюрьму.. В пытку
За двадцать один год моего существования я испытывала много боли, очень много. Но такой пронзающей как за эти пятнадцать дней, я не чувствовала никогда.
Душа испепелилась. Живьем всё горело понимаете?! За живо! Всё что удалось спасти, всё что от меня осталось — оболочка. Серая пустая оболочка.
Я смутно помню эти дни. Но абсолютно точно знаю, что сегодня я просуществовала пятнадцатый по счету день. Или мне это только кажется? Может прошел один день? А может и год!
Я не знаю. Не знаю, потому что моё сознание давно неподконтрольно мне. В памяти можно откапать только отрывки. Не цветные, затертые отрывки.. словно старые-старые фотографии. Может быть виной моих прорывов в памяти являются те таблетки, которые Максим дает мне?
Например... Я помню как оказалась в этой квартире. Монстр, чьё имя является — Максим. Монстр привез меня сюда. Как ни странно, в данный момент я находилась на двадцать пятом этаже столичной высотки. Да, мы вновь в Москве. Как говорится, хочешь надежно спрятать — положи на самое заметное место. Но есть ли смысл прятать, когда никто не ищет?!
Я помню как на третий день слезы перестали течь. В тот день я плакала в последний раз. Отныне глаза не наполнялись соленой жидкостью, только острая режущая боль глазного яблока. Обостренная реакция на свет и резкое жжение. А слез — нет. Не было.
Вот ещё одна картинка напомнила о себе. Пятый день. Максим заломал мои руки за спину, больно сжал челюсть, и алюминиевой ложкой заливал горячую жидкость мне в рот. Кажется это был суп.. Не знаю. Не знаю, потому что уже пятнадцатый день не ощущаю никаких вкусов. Ни вкусов еды, которую этот проклятый заталкивает мне в рот. Ни вкусов жизни.