"Милая моя матушка, здравствуйте!
Вот уже девять дней продолжается моё путешествие и до цели
остаётся совсем немного. Возможно, уже завтра к вечеру Ваш сын
благополучно доберётся до Парижа, если будет на то Господня
воля.
Хоть я и в первый раз забрался так далеко от дома, но вынужден
признаться, что никакого особенного воодушевления не испытываю.
Только скуку, матушка.
Причиной её может, конечно, служить скверная погода,
преобладающая в этих кажущихся мне столь негостеприимными местах. У
нас в Провансе уже, должно быть, наступила весна, а здесь ещё грязь
и частый холодный дождь. Другой причиной могут являться люди,
попадающиеся мне на пути. Простолюдины здесь кажутся грубыми и
несчастными, очень похожими на сию местность и погоду. А людей
благородного звания я пока не встречал, так что вести учтивую
беседу было особенно не с кем. Для этого следовало, очевидно,
выбирать менее окольный путь и не прислушиваться к благоразумному
совету дядюшки. Но что уж теперь.
Да, матушка. Нужно иметь мужество и признать, что истинная
причина моего уныния состоит в том, что я очень скучаю по Вам! И по
дядюшке скучаю, и по кривляке Аннет, и по нашему милому дому. Я,
конечно, понимаю, что эти мои страдания недостойны мужчины, потому
и пишу вам такие письма только мысленно. И вчера такое письмо
писал. И третьего дня писал. Мне стыдно, матушка. Я ведь понимаю,
что вы бы хотели получить от меня письмо бодрое и весёлое. Клянусь,
что именно такое я вам и отправлю, когда представится подходящая
возможность!
А так, что касается моего путешествия, то никаких особенных
приключений со мной пока не случалось, если не считать таковым то,
что Одиссей, между прочим, всецело оправдывающий своё прозвище и
всё время норовящий меня завезти в какие-то странные дебри,
соизволил потерять подкову, и теперь я сижу возле первой попавшейся
по дороге кузни и жду запропастившегося куда-то кузнеца. Других
приключений не было, так что случай испытать достоинства новой
фехтовальной школы, придуманной дядюшкой, мне пока не
представился... И не скажу, что я сильно об этом сожалею...
Впрочем, матушка, я понимаю, что мужчине лучше даже мысленно не
касаться подобных откровений. Конечно, я желаю дядюшке дописать до
конца его трактат по фехтовальной науке и постараюсь лично
подтвердить его правоту. Что, как вы понимаете, мне и самому
чрезвычайно необходимо. Что касается... "
