4 августа 1971
Комитету по печати
Союзу писателей
«Литературной газете»
В июне 1971 года я подал заявку в восемь московских издательств с просьбой включить в план книгу под названием «Мой Израиль».
Четыре издательства – «Советский писатель», «Молодая гвардия», «Профиздат», «Наука» – не ответили. В три издательства – «Советская Россия», «Знание», «Московский рабочий» – пригласили и отказали устно. «Политиздат» известил, что предложенная мною тема «достаточно полно освещена в работах, выпущенных издательством, в частности – Ю. Иванов, „Осторожно: сионизм!“».
Сегодня, 4 августа 1971 года, когда мне отказали в заявке уже в восьмом издательстве, я пишу эти первые строки книги.
Я долго ждал этого момента, сомневался в своих силах, но ждал, потому что он не мог не наступить, этот момент, когда я наконец говорю: «Прощай, Россия. Мы ещё здесь, но в своих мыслях уже там, у себя дома. Там мы не раз скажем: „А помнишь?“ И наша память отберёт только лучшее. Такой мы тебя запомним».
И будет день, мы будем сидеть в доме, за окном будет шуметь еврейский город, мы будем воспринимать это как нереальность, с которой, быть может, и сойдём в могилу.
Нашим детям будут непонятны наши комплексы, они будут другие, многие из них оставят свой дом и разлетятся по обширной нашей земле, и куда бы их ни занесло, у них будет свой дом, в который они могут и не возвращаться, но этот дом будет, и будет у них другая судьба.
Я кручу колесо времени, оно то забрасывает меня вперёд на тридцать лет – каким будет новый век для нас, евреев? То – назад на девятнадцать веков к разрушенным стенам Иерусалимского Храма.
В первый раз было трудно крутить колесо времени, я был мал, – только отклонилось до задирин вчерашнего дня обид и завтрашнего, сулившего новые обиды, а потом, что ни день, снова крутил. И от частого пользования стёрлись на колесе времени задирины, лишь зарубины моего народа остались. По ним и кручу теперь.
Оставшихся в живых гнали, толкая оружием в спину. За спиной оставалась святая земля предков, впереди был весь мир, но без родной земли, то есть ничего. И когда, казалось, был потерян всякий смысл жизни, они обрели новый:
Мы вернёмся к тебе, Иерусалим!
И они шли по миру, строили чужие дома, выращивали чужие сады. А новый смысл жизни давал им силу и возможность жить.
