ГОХМАН. Меня зовут Шепсель Гохман. Я родился 16 по старому стилю октября 1852 года в городе Очаков Херсонской губернии, где проживаю по сей день. Наша семья живёт в Очакове давно, больше ста лет, мы перебрались туда сразу после взятия города князем Потёмкиным из Литвы, где к евреям начали не очень хорошо относиться.
Мой дед был кабатчиком, держал небольшую винокурню, но отец, приняв дело, резко поменял направление. Тогда наступала эпоха железных дорог, и отец создал коммивояжерскую фирму по снабжению вокзалов всякой всячиной: от сельтерской воды до кондукторских свистков. Фирма наша процветает, я и мой брат Соломон активно трудимся на ниве прогресса, мы много разъезжаем по губернии, мы люди современные и любознательные.
Вся эта история началась душным летом 1894 года. В моём доме поселился Броня, единственный сын скоропостижно скончавшейся двоюродной сестры Руфи. Броня был молодой человек, неопрятный как в одежде, так и в мыслях. Обучаясь в коммерческом училище в Полтаве, он связался с людьми из Бунда, хранил в своей комнате крамольные брошюры, в связи с чем и был арестован полицией. Полиция, учитывая юношеский возраст Брони, проявила снисходительность и определила под надзор к законопослушным родственникам, то есть ко мне.
Итак, было душно, я только что отобедал и собирался подремать в нашем уютном тенистом дворике.
– Дядя, вы проспите лучший шанс своей жизни, – услышал я голос племянника.
Я приподнял веки и зевнул:
– Что ты хочешь, Броня?
– Пока вы блаженствуете, набив живот, – веско произнес Броня. – Невероятное состояние уплывает из-под ваших ног.
После такой прелюдии заснуть было уже невозможно.
– Изъясняйся конкретно, – сказал я.
– Я только что вернулся из Ольвии… – сообщил Броня и сделал значительное выражение лица прямо как у гарибальдиста в итальянской опере.
– А-а-а-а… – разочарованно протянул я и решил выпить рюмочку вишнёвки. – Нам с этого какой толк?
Я слышал, что русские археологи обнаружили в окрестностях Очакова руины знаменитого древнегреческого города Ольвия. В газетах писали, что это открытие равнозначно раскопкам Трои, проведённым Шлиманом лет двадцать пять тому назад.
– Нам какой прок? – повторил я. – Археологи люди скупые и неприхотливые. И у них свои интенданты.
