* * *
Началась болезнь с того, что у Пинского умер близкий друг. Умер от рака легких, хотя сам был онкологом.
Спустя несколько недель, в отпуске, лежа рядом с Косточкой (так он называл свою подругу Алку Брюдову за костлявость), Пинский почувствовал, что сейчас с ним что-то жуткое произойдет.
Он вскочил с постели и, едва натянув спортивные брюки, бросился на улицу.
Они отдыхали по курсовке, жили на частной квартире. В дом отдыха, который находился в лесу, на берегу Тетерева – темной речки с обрывистыми скалами – ходили только питаться и на всякие увеселительные мероприятия.
Пинский бросился в лес.
Он мчался так, словно за ним гналась стая голодных волков. Голова не то что горела – разрывалась, сердце колотилось так, что, казалось, лес гудел его ритмом.
Пинский думал: это смерть.
Ему показалось, что у него рак мозга – именно с мозгом что-то происходило. Ужасная сосредоточенность на себе и безысходность.
Он мчался по ночному лесу, налетая на кустарники, но ловко, словно его вел кто-то, обегая деревья; он исцарапал себе лицо, но бежал все быстрее, пока не задохнулся. Сердце стучало железнодорожными колесами у самого носа.
Никак не мог отдышаться. Хотел умереть, но так, чтобы это было безболезненно.
Как этот кошмар закончился, не помнил. Очнулся от холода.
Оказалось, он сидит на пне над обрывом, а внизу, в провале, слышится движение воды.
Рассветало. Туман, как из парной, вылезал из леса, обваливался вниз к реке.
Сосны роняли тяжелые капли чистой влаги. Пинский был мокрый и холодный.
– Что это было? – спросил себя. – Болезнь, – ответил. – Тебе надо лечиться.
Тяжело встал; едва не вывихнул ногу, оступившись в нору крота. Вышел на поляну и чуть не столкнулся с бегущим человеком.
Бегун был в куртке с капюшоном и в трусах. Ноги утреннего спортсмена исцарапаны; Пинский успел только увидеть сосредоточенный пустой взгляд, скользнувший лезвием бритвы.
Когда Пинский вернулся, Косточка еще спала. От нее исходил теплый молочный запах – запах нагретого в любви женского тела.
Пинский быстро разделся, юркнул в теплое гнездышко. Косточка вскочила как угорелая. Но тут же обмякла, сонливость победила.
– Какой ты ледяной, – сказала, сладко засыпая.
А он прижался к ней, отбирая женское тепло. Ему захотелось повторить ночную бурю, но остановился, а вдруг снова начнется?
