В квартире, доставшейся мне от деда по наследству, я обнаружил
самый настоящий арсенал. Наградной пистолет Макарова, автомат
Калашникова семьдесят четвертого года и самозарядный карабин
Симонова. И несколько ящиков патронов ко всей этой красоте. А также
три ручные наступательные гранаты РГД-5, как вишенки на торте.
Первая мысль была: дед мой, отставной полковник Советской армии,
тебя что, Вьетнамские... точнее, Афганские флешбеки одолели? И ты
решил, что скоро война и пора вооружаться?
Это можно было бы уверенно назвать старческим безумием, если бы
не одно «но». По словам отца мой дед до самого конца жизни
оставался в здравом рассудке и твёрдой памяти. И отличался
трезвостью суждений.
Так или иначе, но что мне теперь делать со всем этим набором
Советского Рембо? В полицию звонить?
Вопрос быстро отпал сам собой. Помимо оружия я сделал ещё одну
находку. Настолько невероятную и шокирующую, что на её фоне весь
арсенал показался мелочью, совершенно несущественной. Можно
сказать, она открыла мне глаза на весь наш мир с совершенно иной
стороны. Многие странности, связанные с дедом, получили простое и
логическое объяснение...
Нет, речь не про самогонный аппарат. Хотя его я тоже нашел.
Впрочем, обо всём по порядку.
Я припарковал отцовскую Ладу у покосившегося деревянного забора
и выбрался из машины наружу. В глаза сразу бросился трехэтажный
кирпичный дом с несколькими подъездами, старенький, но на вид ещё
довольно крепкий. Он был окружен земельными участками с огородами,
цветущими кустами и клумбами.
Здесь на первом этаже находится трехкомнатная квартира — мое
новое жилище, полученное по наследству от почившего деда, ветерана
Афганской войны. Для студента второго курса — просто немыслимая
роскошь. Не смотря на горечь из-за смерти деда, я был очень рад
переехать сюда из общаги. Да, скорей всего придется провести
генеральную уборку, но глаза боятся, руки делают. Я закрыл сессию
без хвостов, свободного времени — завались. Как раз потрачу его на
наведение порядка в новом жилище. Ну и с соседями познакомлюсь.
Микроскопический городок, ставший отныне моим домом, назывался
Крюково. Он находился на западе Москвы недалеко от МКАДа, чуть
южнее Одинцово. Городок с трех сторон был окружен лесом, недалеко
протекала речка. Местечко казалось тихим, даже заповедным.
Удивительно даже, как совсем рядом с огромным мегаполисом
сохранился подобный пасторальный уголок. Обитали тут, кажется, в
основном пенсионеры, тихо доживающие свой век.