Огненно−красный цветок рос под пальцами Рина и стремился к нему,
как подсолнух к солнцу. Воздух возле нас нагрелся, а пылающие алые
лепестки трепетали на ветру, раскрываясь прямо на глазах. Казалось,
ещё чуть-чуть – и искры сорвутся с них прямо в траву, опаляя всё
вокруг.
− Почему не сказал раньше? – я отодвинулась от друга,
почувствовав зарождающийся внутри страх.
Таких, как Рин, в Низшем мире называли одаренными. Смертные люди
с даром дракона рождались едва ли раз в столетие, непременно
предрекая своим появлением визит высших существ из Парящей Сферы.
Если Рин сейчас здесь – скоро в нашу деревню явятся.
− Я хотел, − смущенно признался Рин, взлохматив рыжие волосы. –
Хотел, Мира. Но еще я очень сильно хотел сделать подарок на твой
день рождения.
Я обреченно застонала.
− Лучше бы ты помог мне распродать горшки в лавке, я бы и этому
была рада, - прошептала, покачав головой, а потом прищурилась. -
Кто-нибудь еще знает?
− Мама, − ответил мальчик, почесав затылок. – А что?
− Что?! – взвизгнула я, а потом резко закрыла рот рукой,
оглянувшись. Мы были одни на этой поляне, я была уверена в этом. Но
еще пару минут назад я была уверена и в том, что Рин – обычный
человек, как и я. Теперь всё было иначе. – Таких, как ты, не должно
быть внизу, вот что!
− Глупости, − Рыжик беспечно пожал плечами и вновь потянул руку
к сырой земле. Наша поляна находилась посреди маленького леска, и
молодые деревья надежно защищали её от посторонних глаз. Я
покосилась на край поляны, боясь, что слежка уже началась.
− Перестань, − прошипела я, перехватывая его бледную, покрытую
веснушками, руку в считанных сантиметрах от земли. – Что я буду
делать, если тебя заберут? А что станет с твоей мамой?
− Это ты перестань, − фыркнул он. – Я тренировался долгие
месяцы, чтобы впечатлить тебя, не мешай!
Я было раскрыла рот, чтобы возразить, как вдруг рука мальчика
мелко задрожала, едва заметная в свете солнца искра сорвалась с
пальцев, а в следующее мгновение передо мной уже распускался цветок
бледно−молочного цвета с голубыми вкраплениями. Будто слепленный из
глины моей мамы.
− Он для тебя, Мира, − протянул Рин, с гордостью во взгляде
срывая цветок и протягивая его мне. – Я пытался сделать серебро,
как на картине в храме Люциана Покровителя, но вышло больше похоже
на снег. Он прямо как твои волосы.
