Из-под разлапистых, колючих веток ёлки торчала пара пушистых лапок Санты. Тихое посвистывание, исходившее оттуда, говорило о том, что сейчас наш герой восстанавливает свои силы после недавних шалостей. Сон застал его прямо на ходу, – мохнатая мордочка и тельце котёнка уютно устроились на новенькой коробочке из-под «лего», а задние лапы не успели забраться следом, да так и остались, послушно стоять внизу в позе «косолапого мишки».
Санта был чёрный, с бодро торчащими ярко-белыми усами и бровями. Да-да! Бровями! Ведь у котят тоже есть брови, и даже бакенбарды есть, они прячутся у котиков чуть подальше усов, прямо на щёчках! Кошки очень мудрые и хитрые существа, и чтобы только понять, что там им предлагают пожевать хозяева, они проверят это, перво-наперво, своими усиками-антеннами, даже нисколько не испачкавшись в том, что не сочтут нужным скушать.
Итак, у нашего малышки с настоящим Сантой общим было только имя! Хотя нет! Время появления маленького Санты в доме, было, самое что ни на есть, новогоднее…
…Огромные, белые, пушистые хлопья, кружась, ложились на землю, успевая залепить своими мохнатыми снежинками лица бегущих прохожих. Таинственно пахло волшебством и Новым годом.
Под укутанной снегом яблонькой у подъезда торчал дрожащий серый комочек. И если приглядеться, то можно было увидеть, что у этого комочка был чёрный нос, как у снеговика и пара симпатичных озорных глазок. Белые ледяные штучки кололи ему нос, и так и норовили забраться внутрь, отчего хотелось всё время чихать. Этим он сейчас и был занят, и, наверное, поэтому проходящий мимо человек увидел его и нагнулся, чтобы разглядеть.
– Ух-ты! Прямо настоящий живой снеговичок! А ну-ка иди сюда! – и с этими словами большая рука потянулась прямо к комочку.
Котёнок хотел было убежать, но замёрзшие лапки сделали вид, что не понимают того, чего от них хочет хозяин. Именно из-за них ему и пришлось погрузиться в незнакомую темноту куртки, куда засунул его большой человек. Но надо сказать, что почти сразу его страх и недовольство прошли, потому, как там, внутри, было тепло и пахло чем-то приятным. Наконец тряска завершилась, и котёнок прикрыл глазки, готовый погрузиться в сладкий сон. Но, как – бы не так! Вдруг яркий свет хлынул ему прямо в глаза, а к свету вдобавок присоединился и шум. Здесь, куда его принесли, было тепло и светло. Так светло, что котёнок даже зажмурился, но не до конца, а так, чтобы он мог следить за происходящим из-под полуприкрытых век. Два маленьких человека выбежали к ним навстречу, – таких обычно называют детьми. Улыбающиеся лица лезли прямо к его мордочке, отчего ему сделалось не совсем уютно. Котёнок старательно втянул голову в плечи так глубоко, насколько мог. Но детей это нисколечко не остановило, они продолжали гладить ему носик, трогали лапки и называли его «хорошеньким пушистиком», а когда они стали чесать его между ушек, то он и вовсе сдался, и вернул голову в прежнее положение, ну разве что вытянул её немного поближе к детям. Что ж, если им так нравится его гладить, – то чего уж там, – пускай гладят! Большой человек, которого все здесь звали папой, принёс откуда-то коробку, на дно которой дети заботливо постелили мягкое одеяльце. И, похоже, что это сделали специально для него! Котик обнюхал своё новое жилище сверху донизу, чтобы проникнуться к нему доверием. Чёрная маленькая мордашка смешно вытягивалась и издавала свистяще – фыркающие звуки. И вдруг он понял! Ему тут нравилось, определённо нравилось! Котёнок умиротворённо прикрыл глаза и из него полезли вдруг какие-то урчащие звуки. Он испугался и затаился, звуки прекратились. Тогда он вновь успокоился и удобно расположился. Звуки потихоньку снова начинали вылезать, и тут котёнок понял, что это его собственные звуки, и ничего плохого вроде бы и не происходит, а, наоборот эти звуки его только успокаивающе укачивают… Тогда малыш вытянул лапки и позволил себе «поурчать» изо всех сил. Это было занимательно и приятно, а больше всего его согревало чувство защищённости, которое он сейчас испытывал. Не надо было бояться огромного пса Забияку с его страшным оскалом, и даже задиристые коты из подвала были ему теперь не страшны. Стало вдруг так спокойно, что котёнок погрузился постепенно в глубокий, счастливый сон.
