Женщина вошла в комнату точно под первые глухие удары грома. Он зародился где-то там, вдали от дворца. То ли ближе к реке, то ли там, где заканчивались городские кварталы и начинались предместья – возможно, у кладбища, откуда сейчас и стекалась большая часть народа в Таркоре. Они проводили своего короля в последний путь, запечатали его тело в фамильном склепе, украшенном каменными розами. Может быть, даже пустили скупую слезу в память о монархе, которого, в общем-то, любили. Но король мертв, а жизнь продолжается. И на всякий случай, пусть дождь смоет остатки печали – и цветов, что обронила похоронная процессия на влажную землю.
Отбросив с лица густую черную вуаль, женщина стянула с рук перчатки и швырнула их на резной столик. Принесенный служанкой графин с вином опасно покачнулся, но удержался.
Прошелестев траурным платьем, женщина подошла к окну. Из ее покоев был виден только кусочек королевского сада, зато с ее любимыми душно пахнущими олеандрами, а еще небо – в избытке. И можно было наблюдать, как оно постепенно темнеет, а если еще подождать, то в наползающих тучах можно было увидеть извивающиеся молнии.
Серое небо как будто отражалось в стальных глазах Ее Величества Тэа Шантон, королевы-регентши Шестого Дома, госпожи Розы, владычицы побережья Телеван.
Еще несколько часов назад она стояла на унылом кладбище за городскими стенами и бросала прощальные цветы на уже начавшее подгнивать тело короля. К счастью, ее лицо скрывала плотная вуаль – Тэа могла не пытаться изображать скорбь, а ее отвращения к трупу, который, как ей казалось, уже начинал вонять, никто не видел.
Отойдя от покойного Алестуса Шантона, его жена сразу же отвела в сторону и детей: пятнадцатилетний Дэйн уже примерял на себя маску будущего монарха, пытаясь придать лицу достойное выражение скорби, а вот десятилетняя Иса могла себе позволить легкую вуаль. Дети не были близки с отцом – впрочем, и сама Тэа предпочитала сохранять дистанцию между ней и мужем. И дело было даже не в разнице в возрасте – просто пожилой монарх радовался, что вторая жена принесла ему детей, но его не очень волновало все остальное.
Дождь начался внезапно. Еще секунду назад мир предвкушал грозу, а теперь ливень стеной обрушился и на королевский дворец, и на весь Таркор.
Закрыв глаза, Тэа впитывала его свежесть, и он как будто смывал ощущение затхлого склепа, которое она до сих пор ощущала на коже – как жена, она была вынуждена зайти туда вместе с призрачными жрицами Сигхайи, белыми молчаливыми фигурами, совершавшими последние ритуалы над телом.
