– Свинья! – Через паузу отец заговорил сдержанно: – Забери бумаги в офисе и мигом ко мне! Если не успеешь к часу… Не успеешь, конечно! Езжай сразу в клуб. В два часа обед. – И папа не выдержал: – Понял, скотина?
– Скотина понял, – вяло ответил он, а ему ответили гудки.
Сергей положил мобилу на полку в ванной комнате, поднял голову и в зеркале увидел…
– Ну и рожа!
Поворачивая голову, обозревал себя с разных ракурсов. Рожа поганая: мешки под глазами (да здоровые), глаза красные, лицо запухшее, а цвет… Хорошо, нос не синий, был бы законченный портрет алкаша.
– Так… Все. Со следующего понедельника бросаю курить и в рот – ни капли. Решено. Ни капли… Хотя бы неделю… Спрятаться от всех, что ли?
На собственную волю уже не рассчитывал. Любуйся собой – не любуйся, рассуждай – не рассуждай, а ехать надо. Сергей достал из кармана куртки антиполицайчики, бросил в рот несколько крупинок: десять минут – и алкоголь можно будет обнаружить только в крови. Рожа, правда, останется без изменений, но реакция улучшится. Да здравствуют японцы! Теперь – в душ.
Через полчаса он выезжал из гаража. Черт, забыл дома сигареты. Не возвращаться же! Купит по дороге в кафе, а с понедельника – новая жизнь. Сегодня подписывается договор, естественно, придется «обмыть». А когда выпиваешь – воля слабеет, значит, в зубах будет сигарета. Но с понедельника…
Сергей открыл в машине окно, сделал пару глубоких вдохов, влажный и прохладный воздух взбодрил. И вдруг вспомнил, что третий день не видел своего кота. Высунул голову в окно, позвал:
– Филипп! Филя!..
Кот загулял. Прибежит, когда надоест мусорная жизнь и драные кошки. Можно ехать, но сначала сигареты.
– Да поссать захотел! Пива выпил… Много… Иду домой, еле ноги волочу. А еще через сквер… пятый этаж… Вот! Думаю, не дойду. Захожу подальше в сквер, становлюсь… Смотрю, в кустах чего-то виднеется. А оно темно было, но еще видно… Хотя темно. Вот. Это чего-то оранжевое, яркое такое, даже в темноте видно. Думаю, за мной подглядывают… Думаю, не хватало! Спрашиваю: кто там? Вот. Молчат. Ну, я без задней мысли иду туда. А оно – кусты все загородили, ни фига не вижу… Вот. Ну, я раздвигаю кусты, вот так вот… руками… Чуть не упал, потому что споткнулся. Не, ну я дальше… Смотрю, сидит платье! Ага, влез в какую-то жижу, думал – в дерьмо… а это кровища оказалась… Вот, значит. Темно же! Достаю фонарик… У меня с собой всегда фонарик! Козлы педальные все лампочки в подъезде повыкручивали. Я их вкручиваю, а они выкручивают! Так я фонарик купил, пусть теперь, козлы, без света живут. Ну вот, значит… Светю я фонариком и вижу: сидит платье оранжевое и ноги сидят с трусами! Платье с ногами сидят, а головы нет! Потом смотрю, а башка вот так свесилась… (Рассказчик свесил голову набок, показывая наглядно.) Я ничего не понял… Говорю: эй!.. Потом смотрю – а башка-то отрезана! И непонятно, как висит! Верите, рот открывается, клянусь, сам собой и слышу – ору! Я сначала не понял, кто орет. Сердце клокотало аж в горле – так испугался, что кто-то тут орет. Оглядываюсь посмотреть, кто орет… а это я, я сам и ору!
