Он стоит так близко, что кажется, что я могу рассмотреть каждую черточку. До боли знакомое лицо. Карие глаза, обычно холодные и бесстрастные, горят сейчас каким-то странным, теплым огнем. Он протягивает руку и поправляет завиток волос, выбившийся из моей прически, а я прижимаюсь щекой к его ладони, такой горячей, такой родной…
– Нэнси!
Я вздрагиваю, выныривая из своих фантазий, но продолжаю чувствовать тепло на щеке. От собственной руки, на которую я оперлась, замечтавшись посреди рабочего дня. Причем уже не в первый раз. Но сейчас мечты придется отогнать. Придется вспомнить, что я секретарша, причем образцовая. Лучшая секретарша для лучшего в мире босса.
Он уже нависает над моим столом. Карие глаза, роскошные черные волосы… Вы правы, это – герой моих фантазий, и одновременно мой босс. Кристиан Ричардсон, мечта всех девушек города. Но большинству из них приходится только вздыхать о нем, разглядывая его фотографию в журнале, в разделе «100 лучших холостяков».
Я же тайком вздыхаю, разглядывая его вживую. Но то, что я могу видеть его каждый день, не дает мне никаких преимуществ. К сожалению, ему нравится совсем другой тип девушек.
А вот, как раз, на пороге приемной появилась одна из них. Покачивая бедрами, яркая красотка входит в кабинет и, возможно, спасает меня от выговора. За это я на мгновение чувствую к ней благодарность, хоть и никак не могу вспомнить ее имени.
– Кристиан, я так рада тебя видеть! Почему ты не позвонил мне вчера?
Босс едва заметно хмурится, но оборачивается, принимая ее в объятия:
– Извини, детка, я был занят. Зачем ты пришла?
Она надувает губки. Избалованная девчонка, типичная куколка для богатого злого мальчишки. Она вся – воплощение соблазна: ухоженные белокурые волосы, длинные ноги, которые подчеркивает короткая стильная юбка. Тугая грудь, готовая вырваться из тесной майки. Сумочка, покачивающаяся на ее плече, наверняка стоит больше, чем я зарабатываю за месяц. А сколько стоят услуги ее косметологов, стилистов, визажистов – я просто боюсь предположить!
– Котик, я соскучилась. Давай сходим куда-нибудь пообедать!
Он снова хмурится, и на этот раз его недовольство куда более очевидно. Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы фыркнуть, продолжая с деловым видом перебирать кругу лежащие на столе бумаги.
