О ТОМ, КАК ОПАСНО БЫТЬ БЛОНДИНКОЙ
— Кара, слышь, че наши бают? — окликнула меня рыжая конопатая
Марыська и, не дожидаясь, затараторила, спеша поделиться свежей
сплетней: — А дракон-то наш опять плюшки раздает!
— И че? — устало бросила я, вынимая из мойки тяжеленную чугунную
сковороду. А ведь мне ее на полку тащить через всю кухню.
— Че-че! Пучок через плечо, — передразнила меня девчонка и
услужливо... нет, не помогла донести кухонный инвентарь, а
поставила в освободившуюся мойку стопку тарелок, которые после
графского ужина мне предстояло перемыть.
— Так графу нашему тож приглашеньце прибыло, шоб он, значит,
дочку свою на смотрины вез, — счастливо сверкая голубыми глазищами,
пояснила Марыся.
— Ну и?.. — пропыхтела я, в обнимку со сковородкой огибая острые
углы бесконечных столов. Кухня у графа была огромной, и готовили
тут каждый день помногу.
— Так она ж уже того! — понизив голос до заговорщицкого шепота,
сообщила мне девчонка через всю кухню.
— Чего — того?
Устало смахнув пот со лба, я закрыла створки шкафчика с посудой
и направилась обратно к мойке перемывать уже тарелки. Кажется,
спать я лягу только завтра.
Обычно на графской кухне я готовила, но недавно меня разжаловали
из поваров в посудомойки. В очередной раз. Молодой виконт опять
нашел к чему придраться и, несмотря на явное недовольство отца,
«понизил меня в должности». Надеюсь, ненадолго, хотя кто его знает.
В прошлый раз мыть посуду практически задарма мне пришлось три
месяца. Жалование у посудомоек было смехотворным, в отличие от
поваров, и это означало, что, пока меня снова не повысят, свобода
моя откладывается на неопределенный срок. За одно только это я
готова была возненавидеть наследника старого графа, но, увы,
поводов и без того хватало.
С самого первого дня, как только Тии’ран Ридейро, которого за
глаза я давным-давно переименовала в Тирана, увидел меня, он
придирался ко мне по любому поводу. Ему не нравилось во мне
абсолютно все, начиная с платья, которое из-за этого гада пришлось
испортить, и заканчивая слишком тихим, по его мнению, голосом…
— И как ты в этом собираешься готовить? — ехидно ухмыльнулся
высокий красивый брюнет, едва я понурая переступила порог
кухни.
— У меня ничего другого нет, — уныло буркнула в ответ.
Настроение было на нуле. А каким еще оно могло быть, когда
практически в одночасье я осталась без семьи, без дома, без титула
(хотя формально меня его и не лишали), да еще и при опекуне,
который меня ненавидит непонятно за что. И все это — в шестнадцать
лет, когда все подруги, вдруг ставшие бывшими, выходят в свет,
посещают балы и театры, очаровывают кавалеров и просто живут в свое
удовольствие!
