Все это кажется каким-то странным и нелепым, словно взятым из рассказов Эдгара По, да, так оно и есть: сплошная безумная нелепица, являющаяся правдой. А, может быть, и нет? Может, это всего лишь сон? Слишком реальный и затянувшийся, но все-таки сон. И я скоро проснусь, весь потный, на своей кровати, спокойно поднимусь с нее, пойду в ванну, засуну голову под кран, открою холодную воду и вместе с потом смою с себя все воспоминания об этом кошмаре, и спокойно пойду на работу. Да. Сон. Но кого я обманываю? Себя? Нет. Я уже смирился с этой гнетущей душу реальностью. Но тогда кого? Не знаю.
Сколько мне еще осталось: час, два, несколько минут, несколько часов, несколько дней? Не знаю. Но я должен успеть, должен. Я не могу уйти, не рассказав людям той ужасающей правды, что открылась мне. И вот я здесь, за столом старой гостиницы. Ха, ха, ха… Это еще нелепей, чем я себе представлял. Старая заброшенная гостиница на берегу бывшего озерца, превратившегося в болото. Сколько в детстве я читал страшных историй про такие гостиницы, и всегда удивлялся скупости мышления авторов. Старый, заброшенный дом, стоящий на отшибе. Нельзя придумать что-нибудь пооригинальней? А сейчас что? А сейчас я здесь, и это нелепо. А может быть, нет? Может, такие дома и притягивают к себе отрицательную энергию? Энергию, из-за которой такие как он и приходят сюда. Ну да ладно, я отвлекся… Передо мной по-прежнему остается еще девственно чистый лист бумаги, в руке по-прежнему шариковая, хорошо, что хоть еще для полноты абсурда не перьевая, ручка. А времени остается все меньше и меньше.
Но что это? Стоп. Я что-то слышу. Неужели это все? Я уже чувствую запах тины. Интересно, хоть кто-нибудь еще, кроме меня, знает ее отвратный, где-то резиновый вкус, хоть раз в жизни брал ее в рот, пробовал ее жевать, знает, как она тянется во рту и оставляет после себя мелкие шерстинки, которые нельзя ничем выковырнуть? Наверное, нет.
Нет. Похоже, мне показалось. Его еще нет, это был только лишь ветер. Ветер, гуляющий по пустой гостинице и играющий со мной в страшные игры. Так что, пока еще не совсем поздно, надо заняться делом. Хотя это так тяжело заново переживать все случившееся. Я раз за разом твержу себе, что я должен это сделать, но еще даже сам до конца не решил, зачем? Все равно мои записи никто не найдет, а если все же произойдет чудо, и их найдут, то не поверят в реальность, описанную в них, и сочтут эти записки бредом сумасшедшего, выжившего из ума человека. И я не виню их за это, скорее всего я их понимаю. Ведь, если бы это произошло не со мной, я бы тоже в это не поверил. Даже сейчас я не могу до конца осознать всего того, что со мной произошло.
