Не так давно жил на свете мудрец со своей молодою женой.
И родила она однажды четырех сыновей. Оказались они близнецами, похожими друг на друга, как две… Нет, как четыре капли воды! Все в тятеньку – любознательные да смышленые.
Мудрый отец нарадоваться на них не мог. Покуда жив был, обучал сыновей уму-разуму, а как дух испустил, разбрелись они по свету счастья искать да правде учиться. Один на запад отправился, другой – на восток, третий – на юг, а четвертый – на север.
Много лет с той поры миновало: братья выучились и стали людьми уважаемыми. Сотни простых мирян в поисках истины приходили к ним за советом. Первый брат стал на западе Пастором. Второй на юге – Муллою. Третий – Настоятелем буддийского храма на дальнем востоке. А четвертому на севере присудили ученое звание Профессора биологии.
Десятилетия минули, и повстречались поседевшие братья вновь на родной земле. Из-за горя-горького – из-за смерти матери.
На обряде погребения средь мужей, что служат Богу, распрей не было. Каждый брат-священнослужитель слово брал: один молитву прочел, второй сутру спел, третий изрек речь прощальную.
Лишь Профессор биологии говорить не стал. Да оно, пожалуй, и к лучшему: он гельминтов изучал – червей глистных. Ни к чему оно на скорбной церемонии.
С похорон брели братья грустные. И погода вместе с ними закручинилась – проливной грозой разрыдалася. Через холм и через дождь путь в село лежал, только братья так туда и не добралися.
На холме, на самой его маковке все сложили они мудрые головушки. От удара грома внезапного, что несет с собой нещадную молнию.
Зашагнув за порог жизни бренной, очутились братья во тьме непроглядной. То посмертное небытие их окутало: нет ни верха, ни низа, ни света в нем. Да и тел-то нет – будто не было! Лишь бесплотные голоса братьев ободрять друг друга пыталися:
– Не падайте духом! Священный Коран учит: «Не видел того глаз, не слышало ухо, не приходило то на сердце человеку, что уготовил Аллах любящим Его».
– И то верно, брат Мулла. Ибо сказано в Святом Писании: «Неисповедимы пути Господни. На все воля Божия».
– Вот увидите, братья: земной мир – это детский манежик по сравнению с Колесом Сансары. Мы были личинками и рассуждали в рамках личиночного состояния.
Только Профессор биологии ничего не сказал, хоть и разбирался в личинках получше многих. А может, он оттого промолчал, что при жизни считал себя неверующим?
