Юлий проснулся среди ночи и потянулся выключить компьютер, по которому все еще шел бесконечный документальный сериал.
Но спать больше не хотелось. Вернее, хотелось больше не спать.
Он быстро просмотрел новости последнего часа на Яндексе и по привычке заглянул в электронную почту.
Удалил спам. Пробежал глазами по подписке и присланным ссылкам на публикации по истории и философии.
Ничего по-настоящему интересного для него, доктора наук, профессора, там не было. Но все же надо оставаться в курсе. Привычка.
И вдруг он увидел письмо с незнакомого адреса, без текста – только ссылка на сайт «Солдаты Войны».
Он открыл страничку сайта и увидел документы из личного дела Ивана Васицкого, гвардии майора, участника Великой Отечественной войны.
На страничке были выложены фотографии рукописных приказов военных лет о награждениях Ивана Леонидовича орденами Красной Звезды, Боевого Красного знамени, званием Героя Советского Союза.
Он взволновался, и сонливость улетучилась окончательно, ведь на страничке речь шла о его отце, который умер давным-давно.
Юлий был поздним ребенком, «последышком», как называла его мать. Он родился, когда со времени Великой Отечественной минуло больше десяти лет.
Но его имя уходило в историю войны. Имя было редкое, и для того времени совсем необычное.
Отец рассказал Юлику, что обещал так назвать сына по просьбе своего друга, с которым он вместе воевал. Тот человек якобы попросил Ивана Леонидовича назвать своего сына Юлием в случае, если сам он погибнет на войне. Он был историк по образованию и особо интересовался жизнью Юлия Цезаря.
В битве за Днепр этот человек утонул на переправе. А отец Юлия выполнил свое обещание.
Детство Юлика пришлось на мирное время. И все было бы чудесно, если бы не смерть отца, которая раздавила семью, когда Юлий был еще студентом первого курса университета.
Бессонная ночь возле гроба отца сделала Юлия другим человеком. Он неподвижно просидел до утра на жестком стуле с неудобной спинкой, не замечая ничего вокруг, кроме отрешенного лица отца, такого родного, но неподвижного, безучастного, неживого.
Не хотелось верить, что это случилось, что отца уже не будет с ним никогда. Он вспоминал его слова и поступки, горько страдал от чувства сиротства, накатывавшего с приступами рыданий, которые он изо всех сил подавлял. Особенно в присутствии других.
