© Артём Витальевич Бурцев, 2016
© Екатерина Игоревна Кузнецова, иллюстрации, 2016
ISBN 978-5-4474-7390-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ОН стоял посреди незнакомого ему места. Казалось, что лучи света пронизывают каждый миллиметр этого пространства, и что тьма, которая мрачнее самой глубокой безлунной ночи, окутывала всё вокруг. ОН точно чувствовал, куда надо идти и совершенно не понимал, зачем он скитается по этому миру. И вдруг он сменяет шаг на бег. ОН бежит, бежит, видя перед собой лишь космическую гладь без звёзд, и не замечая никаких препятствий. ОН всё бежит и бежит, слёзы текут из его глаз, но он не знает, почему это происходит. В ЕГО голове всплывают некоторые вечные темы и вопросы, озвучиваемые таинственным призрачным голосом. Некто нашептывал ему:
«Зачем ты идёшь?»
«Куда ты идёшь?»
«А зачем вообще ты живёшь?»
«Для того чтобы идти»
«Для того, чтобы идти в неизвестность, из которой ты пришёл и в которую ты уйдёшь»
Эти мысли мучают ЕГО, терзают ЕГО душу. Держась за голову, в порыве гнева и страха, ОН закричал:
«ПРЕКРАТИ!»
И в этот же момент под ЕГО ногами засветилась пентаграмма, из которой в разные стороны разбежались лучи. Всего луча было четыре. И каждый луч показывал дорогу к чему-то. ОН оборачивается назад, чтобы увидеть, куда ведёт луч, на котором ОН стоит. И видит ОН, что в конце того пути была картинка, на которой был изображен лес. Этот лес был необычайно красив. Казалось, всё живое, что было изображено в нём, существовало в мире и благоденствии. Деревьям и цветам всегда хватало воды, солнечного света и тепла. То там, то здесь на лепестки цветов садились бабочки и пчёлы. За самой высокой в этом лесу липой сидит, прищурившись, маленький зайчик и так смешно перемалывает что-то наверняка вкусное своими пухлыми щёчками.
Но вдруг картина меняется. На этот раз в картине изображено всё плохое, что было создано человеком для потребления его нужд. Под свинцово серыми тучами, находился завод, выбрасывающий в атмосферу кислотную эссенцию. Около завода течёт поносного цвета река, в которой барахтается голый двенадцатилетний мальчик. Рядом бурлящим потоком стоит мужчина с зализанными назад волосами, лет 45—50-ти, и держит в руке камеру, ракурс которой направлен в сторону мальчика. Мужчина смеётся, его потуги напоминают брачные песни ишака. Слюна капает у него изо рта и попадает на руку, которая, в отличие от той, которая держит камеру, вцепилась во всё нарастающий бугор его брюк.
