Звонок в дверь застает меня за работой. Я привычно бросаю взгляд на часы – гостья опоздала на пятнадцать минут. Хмурюсь: терпеть не могу людей, которые не ценят мое время! Особенно, когда их предупреждают о недопустимости опоздания. Возникает даже шальная мысль проигнорировать звонок. Пусть помучается, заслужила… Но я отбрасываю эту идею: встреча слишком важна и для нее, и для меня. Ничего, отомщу позже.
Неторопливо спускаюсь вниз. Второй звонок, долгий, прерывистый, застает меня на середине лестницы. Довольно улыбаюсь: звонящая нервничает, и это хорошо. Значит, мне потребуется меньше времени, чтобы убедить ее в серьезности случившегося. Она только начинает звонить в третий раз, когда я распахиваю дверь.
На пороге девушка, бледная и испуганная. Сегодня она скромно одета: простые светлые джинсы, белая блузка, светло-серый пиджачок… Глаза скрыты за большими темными очками, волосы стянуты в хвост. Мне больше нравится, когда она распускает их, особенно в такой солнечный, но ветреный день, как сегодня. Когда ветер треплет ее прическу, в густых прядях начинают играть золотистые огоньки…
- Пришла? Молодец, Элли. Но тебя же просили не опаздывать.
Она снимает очки, и я вижу ее перепуганные глаза.
- Прости, Робин. Я…
Отмахиваюсь. Ее оправдания меня нисколько не интересуют. Пропускаю ее внутрь и тщательно запираю дверь. Она так и стоит в прихожей, теребит ремень сумочки. Ох, Элли, Элли… Где же твоя самоуверенность? Мы проходим в комнату, я указываю ей на диван прямо перед огромной плазменной панелью. Достаю из бара бокал и бутылку виски, показываю ей. Она вздрагивает и отрицательно мотает головой. Пожимаю плечами, наливаю себе немного, добавляю лед и возвращаюсь к ней.
- А сейчас, моя дорогая, мы будем смотреть кино.
Ее зеленые глаза смотрят на меня с безграничным изумлением:
- Ты шутишь? Ты хочешь сказать, что я по первому звонку бросила жениха, помчалась к тебе через весь город только потому, что тебе не с кем посмотреть фильм?!
Вот оно, ее обычное высокомерие… Холодно улыбаюсь, кладу руку ей на плечо, и Элли как-то сразу сдувается, сникает.
- Ну почему же – не с кем? Но, я думаю, тебе бы самой не хотелось, чтобы это видел кто-то еще, кроме тебя и меня.
Беру пульт, щелкаю. Черный экран оживает. Теперь на нем какая-то каморка: стол, два стула, стеллажи… На столе телефон и журнал, из которого торчит шариковая ручка. Справа виден край дверного косяка.
