Твоя сестричка

— Дубровская? Маша?

Я отвернулась от окна, в которое тоскливо смотрела, и встретилась с глазами с очередной хмурой женщиной форме. Они все выглядели как одна, поэтому я даже не пыталась запоминать имен и лиц.

— Да, — ответила я хрипло.

— Хорошее сочетание, — хмыкнула она, и лицо ее на миг просветлело.

В глубине души у меня затеплилась надежда. Сейчас все это окажется чудовищным недоразумением, и меня отпустят домой.

— Так... — она порылась в бумагах на столе. — А у меня для тебя хорошие новости.

Сердце зачастило в груди.

— Нашелся твой опекун.

Значит, блудная мать вернулась. Мне было все равно. После двух недель здесь, в этом ужасном месте, я готова была ее простить. Простить за то, что она сбежала, оставив меня совсем одну, простить за то, что она привела в наш дом чужака, позволила ему командовать, а потом забрать ее у меня.

Отчим жил с нами почти семь лет, но до сих пор оставался для меня незваным пришельцем. И я для него была лишь досадной помехой, ненужным приложением к маме. Что ж, он сумел от меня избавиться. Он победил, я проиграла.

Я помнила ту роковую ночь, что разделила мою жизнь на до и после. Это было два с половиной месяца назад, в середине августа. Мне снился какой-то невыносимый, тягучий сон, наполненный суетой. Нельзя сказать, что я в полной мере спала, потому что я прекрасно ощущала, как ворочаюсь в кровати и думаю: «Когда же кончится этот бредовый сон?», но и проснуться тоже не могла — от бодрствования меня отделяла вязкая пелена, которую я никак не могла прорвать.

Я слышала их приглушенные голоса, и не знала, являются они частью сна или нет. Я до сих пор не знаю. Они собирались в лихорадочной спешке — эта часть правда. Во всяком случае, я так думаю. Потому что, если эта спешка и суета мне просто приснились, то значит, они спланировали все заранее. Значит, мама хладнокровно врала мне в лицо, когда строила все те замечательные планы на остаток августа: только мы с ней вдвоем пойдем в кино, целый день будем гулять по магазинам (чтобы к школе я была готова на все сто), еще один день посвятим походу в зоопарк (потому что я там никогда не была, сообразила она на семнадцатом году моей жизни), а вечерами будем долго гулять.

И все это возможно было, только потому что отчим уезжал в командировку. Я была согласна и на зоопарк, и на магазины, и на кино, а вот на вечера у меня, конечно же, были другие планы. Ничего серьезного, просто прогулки с моей лучшей подругой Светкой и другими знакомыми. Признаюсь, был среди тех «знакомых» и тот, кто мне нравился. И мне казалось, что я нравлюсь ему.