Фрэн проснулась оттого, что отец брызгал на нее водой из пульверизатора – будто пытался вернуть к жизни увядшее растение.
– Фрэн, – говорил он. – Фрэн, милая! Просыпайся!
Фрэн подхватила грипп, впрочем, казалось, что это грипп подхватил Фрэн. И вот уже третий день кряду она пропускала школу. Прошлой ночью она приняла четыре капсулы «Найквила» и заснула на диване, когда на экране телевизора какой-то человек метал ножи. Голова была забита соплями, словно ватой. По лицу стекали струйки разведенных в воде удобрений.
– Хватит, – прохрипела она. – Я проснулась!
Жуткий приступ кашля вынудил ее приподняться и, прижав ладони к ребрам, сесть на диване.
Отец казался темной тенью в комнате, полной темных теней. Его мощная фигура предвещала беду. Солнце еще не вышло из-за горы, но кухня была залита бледным светом. Возле двери стоял чемодан, а на столе – тарелка с горкой яиц. Фрэн умирала от голода.
– Мне нужно ненадолго уехать, – продолжал отец. – На недельку, может, на три. Не больше. Пока меня не будет, тебе придется заниматься летними людьми. И в выходные приезжают Робертсы. Завтра или послезавтра надо закупить для них продукты. Когда будешь покупать молоко, обязательно проверь срок годности. И во всех спальнях застели чистое постельное белье. Расписание я оставил на столе. Думаю, бензина на всю поездку должно хватить.
– Подожди, – сказала Фрэн. Каждое слово причиняло ей боль. – Куда ты едешь?
Отец присел рядом с ней на диван, затем, поерзав, вытащил что-то из-под себя и показал ей: в руке у него была одна из старых игрушек Фрэн – обезьянье яйцо.
– Ты же знаешь, не нравятся мне эти штучки. Убрала бы ты их куда-нибудь…
– Мне тоже много чего не нравится, – заметила Фрэн. – Куда ты собрался?
– На церковное собрание в Майами. Нашел по Интернету, – ответил отец. Он придвинулся ближе и потрогал рукой ее лоб. От успокоительного прикосновения прохладной ладони у нее на глазах выступили слезы. – На ощупь ты уже не такая горячая.
