Год хорошего Кощея

Избушка полыхала. Огонь перекинулся на крышу, по которой, обезумев от ужаса, метался рыжий кот.

– Найдён, прыгай! – кричала, вырываясь из сильных, крепких рук царевича, растрепанная, перепачканная сажей пожилая баба в тлеющем тулупе.

Кот с пронзительным воплем сиганул сверху в высокий сугроб. Тут его и подхватил за шкирку тщедушный мужичонка, состоящий в стремянных у царского сына. Животина и мяукнуть не успела, как оказалась в мешке.

– Это… что… с ним делать-то? – спросил стремянной. – Того? – он мешком указал на полыхающую избушку.

– Не смей! – закричала, чуть не плача, баба, в очередной раз попытавшись вырваться из рук царевича.

Тот резко оттолкнул её от себя. Она упала в рыхлый, чуть подтаявший от жара горящей избы снег и заплакала. Добрый молодец повернул к ней розовощекое лицо. Стало заметно, что под глазом его расплылся огромный, красно-лиловый синяк. Он был точно такого же цвета, как стеганный, подбитый мехом кафтан царевича.

– Что, Яга, по-хорошему говорить будем или нам кошака к жариться к твоей бешеной Метле отправить? – он кивнул на объятую пламенем избушку.

Василиса умоляюще протянула к нему руки. Времени объяснять, что она совсем не баба Яга, у неё не было.

Молодец соколиным взглядом обвел поляну. Вокруг валялись выброшенные вещи, которые хозяйка пыталась спасти из горящей избы, пока не стало ясно, что дело это безнадежно.

– Кузьма, дай-ка мне хвостатого… И шапку принеси.

Стремянной подал ему мяукающий мешок и побежал к ближайшей сосне. К ней стрелой пришпилило головной убор царевича. Еще несколько стрел торчали в коре рядом.

Взгляд молодца остановился на Бабе Яге. Вопреки его ожиданиям, она оказалась еще крепкая, не старая. Выбившиеся из-под вышитого платка русые, слегка подпаленные волосы уже имели заметную седину. Ей можно было бы дать лет пятьдесят пять или немногим больше. Точно не определить из-за копоти на лице, резко обозначившей все морщины.

Царевич огляделся, заметил торчащие из снега широкие, охотничьи лыжи. Вышитым валенком он пнул ближайшую лыжу в сторону побеждённой и покладисто сказал:

– Сразу надо было со мной, добрым молодцем, по-хорошему. Надевай-ка это. С нами пойдешь.

Не обращая больше на неё внимания, царский сын обернулся в сторону Кузьмы, который пыхтел у дерева, пытаясь выдернуть наконечник из ствола. Тот вонзился глубоко, поэтому у стремянного никак не получалось справиться.