Cтарообрядчество по определению связано с историей. Старообрядцев всегда отличала глубокая историческая память. Для них не только недавно подвизавшиеся русские святые, но и библейские праотцы и пророки были реально жившими людьми, составлявшими всю совокупную целостность православного мира.
Излагая историю грехопадения первых людей, протопоп Аввакум с удивительным сочувствием, будто адресованным его современникам, писал: «Бытие паки: “и вкусиста Адам и Евва от древа, от него же Бог заповеда, и обнажистася”. О миленькие! Одеть стало некому; ввел дьявол в беду, а сам и в сторону. Лукавой хозяин накормил и напоил, да и с двора спекнул. Пьяной валяется на улице, ограблен, а никто не помилует».
Историческую память старообрядчества питали не только богослужебные тексты, но и сочинения – византийские и отечественные, последовательно излагавшие единую линию христианской истории.
Еще одной непреходящей ценностью для людей древлеправославия была семья. В семье формировались религиозные взгляды человека, его духовные устои, его повседневная культура. Примечательно, что собственно детской литературы на Руси ранее XVII века не существовало. Ребенка окружали герои устных фольклорных жанров – сказок, былин и песен, но грамоту он начинал постигать по серьезным, недетским книгам – Псалтыри и Часослову, т. е. вникая в высокие образцы христианской поэзии и богослужения.
В начале XX века, когда старообрядчество получило возможность развиваться свободно, оно предприняло попытку адаптировать для своих нужд существовавшую тогда в России систему среднего образования. В 1912 году в Москве на Рогожском кладбище открылся Старообрядческий институт.
В 1914 году директор Института Александр Степанович Рыбаков составил книгу «Старая вера. Старообрядческая хрестоматия», предназначенную для углубления познаний старообрядцев в своей собственной истории.
Почти столетие спустя вышла хорошо иллюстрированная книга другого жанра: «Старообрядчество: Иллюстрированная энциклопедия» (М., 2005), разъяснявшая основные вероучительные понятия и освещавшая главные события почти трехвековой истории. После другого, не менее трагического периода в истории старообрядчества это издание, подобно хрестоматии Рыбакова, носило новаторский характер.