Хеску. Кровь Дома Базаард

Четыре часа утра - время, когда улицы любого города в любом из миров тихи и пустынны.
Бархат ночи ещё укрывает тенями дома, делая очертания зданий более угловатыми; ещё стелется по улицам уютная тьма, стирая острые углы поворотов; еще кажется волшебным желтый свет фонарей, растворяющийся в окружающем мраке...

На асфальте ещё не высохли лужи от недавно закончившегося дождя, и деревянная скамейка на автобусной остановке до сих пор влажная. Поэтому сидящий на ней мужчина то и дело недовольно кряхтит, чувствуя, как отсыревает плотная серая куртка, и пытается устроиться поудобнее.
В какой-то момент, словно решившись на что-то, он заносит над скамейкой раскрытую ладонь с растопыренными пальцами и несколько секунд сидит, не шевелясь. Ничего не происходит, и мужчина со вздохом смиряется с неизбежным.
На вид ему лет шестьдесят пять. Добротные ботинки уже слегка стоптаны, но ещё крепки, из-под плоской клетчатой кепки виднеются короткие завитки седых волос.
Он сидит так, что лицо его остаётся в тени, скрытое даже от случайных глаз, и изредка поглядывает вдоль улицы, словно, забыв, какой сейчас час, надеется увидеть вдали свой автобус.
Она появляется из теней - неслышно отделяется от дома и, засунув руки в карманы узких брюк, идёт вперёд, глухо постукивая по асфальту каблуками сапог. На мгновение замирает на границе тени, будто не решаясь сделать последний шаг, но все же ступает в круг света.
Они с мужчиной смотрят друг на друга с любопытством, но в ее взгляде сквозит отчаяние, а в его - веселье.
⁃ Шамари Сипти, - произносит девушка, едва заметно склоняя голову в знак приветствия, и мужчина разражается отрывистым тявкающе-лающим смехом.
⁃ Уже много лет никто не называл меня шамари, - кажется, он искренне веселится, хотя на ее лице не появляется даже тени улыбки. - Да и имени я теперь лишён, - добавляет он чуть тише и уже без веселья.
⁃ Вы лишены только имени семьи, - спокойно замечает девушка, прямо смотря на Сипти.
Мужчина тянет что-то нечленораздельное и, вытянув шею, чешет припорошенный седой щетиной острый подбородок.
⁃ А ты, значит, Джабел, - наконец произносит он, глядя на неё из-под кепки. Тень все ещё падает на его лицо. Девушка кивает. - Вот уж не думал, что буду болтать среди ночи с кем-то из вашего клана!
Джабел пожимает плечами, подходит к скамейке, хмурится, видя сырые пятна на деревянных брусьях, и проводит над ними рукой. Мгновение ничего не происходит, а затем в воздух поднимается облачко тонкого пара, и Сипти чувствует, как высохшее дерево передаёт его старым костям своё тепло.