Эта история произошла со мной когда я учился в шестом классе, и,
возможно, некоторые события в моей голове с тех пор перепутались,
как часто случается с детскими воспоминаниями. Мне на тот момент
было одиннадцать лет, и, насколько я помню, в том году была
чудесная осень, хотя любая осень чудесна, когда тебе одиннадцать.
Как бы там ни было, Сахарный Мальчик появился в нашем классе на
исходе сентября – я хорошо это помню, потому что у нас уже была
первая контрольная, которую я, признаться честно, завалил.
Его звали Володя – так нам его представила учительница, и он был
Человеком С Ограниченными Возможностями. Что это такое мы не знали,
но из объяснения медсестры догадались, что у Володи какая-то очень
редкая болезнь, из-за которой ему нельзя было посещать уроки
физкультуры.
- А что, - сказал Лёша Дягилев, с которым мы в то время сидели
за одной партой. – Неплохо он устроился, да?
Дягилев был весьма упитанным мальчиком, и физкультуру терпеть не
мог. Я не ответил ему, потому что во все глаза разглядывал Володю.
Тот был высоким и худым, с очень бледным лицом, и по нему видно
было, что он очень нас боялся – была у него та самая улыбка,
которая вечно наползает на наши лица, когда мы не знаем, чего ждать
от этой жизни. Одет он был совсем странно – как будто его всего по
частям завернули в толстые махровые полотенца. Присмотревшись, я
понял, что это не полотенца, а просто очень толстый и длинный
свитер, который волнами перекатывал свои многочисленные складки со
спины на грудь и обратно при каждом его движении. Затем Володю
попросили рассказать о себе, и он тихим приятным голосом рассказал
нам о том, что его зовут Володя, что ему тринадцать лет, и что
раньше он никогда не учился в школе, а вместо этого занимался
уроками дома. Потом он повторил то же, что и учительница – что у
него очень редкая болезнь, которая превратила его кровь и тело в
сахар, и что ему нельзя намокать, и что стоять под солнцем ему тоже
нельзя, а ещё ему нельзя было бегать, ударяться, замерзать и ещё
много других разных штук. Как мы поняли, это и называлось
Ограниченными Возможностями. После этого мы все хором на разные
голоса сказали «Здравствуй, Володя», и он, смотря на пол, и почти
не сгибая ног, отправился в самый конец класса, где и уселся за
свободную парту, которая, к слову сказать, стояла прямо за моей.
Когда он проходил мимо, я почувствовал исходящий от него запах –
примерно так пахнут засахаренные в мёде орешки или шоколадный
батончик, только что избавленный от своей упаковки. На протяжении
всего урока весь наш класс пытался не смотреть на Сахарного
Мальчика, но то одна, то другая голова поворачивалась в его
сторону, застывала на несколько секунд – и снова утыкалась в
тетрадь. У меня так вообще свело спину от жгучего желания
обернуться и посмотреть, но, как я уже говорил, сидел он прямо
позади меня, и это было бы вообще ни в какие рамки. Я думаю, что
именно потому, что я так на него ни разу и не посмотрел, я стал
первым из нашего класса, кто с ним заговорил.
