В начале было Слово.
(Евангелие от Иоанна)
Каждый демиург за свою бесконечно долгую жизнь должен был
создать три вещи: мир, разумное существо и Правило. Последнее для
его мира должно было быть создано хотя бы одно, но зато
основополагающее. Впрочем, тот демиург, который создавал лишь один
мир, среди своих считался... Ну, не очень. А никому не хотелось
быть не очень. Может, за исключением тех редких, которые лично
создавали в своём каждую песчиночку. Но к ним вообще относились
по-особенному. Что же было делать демиургу, который и миров во
множестве создавать не хотел, и в одном до бесконечности ковыряться
не горел желанием? Да он бы и один-то мир не создал, если это не
было единственным смыслом его существования. Решение пришло к нему
неожиданно и было почти что первой теорией заговора: а что, если
их, демиургов, самих кто-то создал, чтобы они за этого кого-то
творили миры? Так почему бы и не продолжить эту славную
традицию?
На творение своего мира демиург потратил много времени и сил.
Чтобы сразу сделать так, чтобы уж потом не переделывать. Пришлось,
правда, попотеть, чтобы эволюция от бактерий добралась до разумных
существ, а потом они обрели самостоятельное мышление. А потом и до
творчества добрались. Сначала оно, правда, носило какой-то странный
характер поклонения всему, что попадало в поле зрения, но чем
больше его создания узнавали о созданном им мире, тем больше и шире
был полёт художественной мысли. И вот, наконец, они смогли раскрыть
его дар и начать творить словом — Словом — новые миры. А потом и
дубликаты миров. И дубликаты дубликатов. И так далее. И вот,
наконец, можно было расслабиться и предаться безделью. Однако лет
через ...сот оказалось, что совсем ничего не делать до одури
скучно.
Как-то он стал замечать, что дар творения, которым он
осчастливил людей изначального мира, породил неких сущностей, что
время от времени проявлялись в его пространстве. Они никогда не
тревожили демиурга, просто иногда беседовали, а иногда шатались по
подпространству со слепками уже существующих миров. К слову, именно
после того, как они там гуляли, число дубликатов резко возрастало,
а вот когда долго не заглядывали — множились новые оригинальные
миры. Демиург особого внимания на этих существ не обращал,
предаваясь размышлениям о вечном — как бы так сделать, чтобы
побольше ничего не делать? Учитывая, что он и так, в общем-то,
ничем не был занят, подобного рода размышления были верхом
временеубийства.
