Горячий снег

С того рокового дня прошел уже целый год. Сидя на диване в гостиной, Кэтрин отстраненно перебирала старые семейные альбомы. Удивительная все-таки вещь – фотография: словно маленькая матрица счастья, она хранит самые лучшие моменты нашей жизни. Лица любимых. Их улыбки. Их любовь. Мамы больше нет, а яркие картонки рассказывают о том, какой она была в самые радостные моменты. Ласковая. Заботливая. Вечно за все переживавшая. Кэтрин нравилось помнить ее именно такой. Не усталой. Не раздраженной. Не унылой. Все это пусть смоет несовершенная человеческая память, а мама останется навсегда такой, как на фотографиях в их семейных альбомах.
Да, порой ее опека казалась чрезмерной и вызывала раздражение. Но чего только не отдала бы Кэтрин теперь за мамины дотошные, а порой и назойливые расспросы о том, как у нее дела и что интересного принес ей новый день.
Дом был пуст и слишком велик для одного человека. Без мамы здесь все стало чужим. В другой день Кэтрин обязательно бы сбежала – в гущу человеческого общения, шума и разговоров. Но не сегодня.

Зная о годовщине, время от времени звонила Джули, задавала ничего не значащие вопросы - признавая право лучшей подруги на личное пространство и скорбь, все-таки проверяла ее душевное состояние. Кэтрин все понимала и была благодарна - и за участие, и за одиночество. Ей хотелось остаться одной и еще раз окунуться в ту счастливую, но уже безвозвратно ушедшую жизнь, которая называется детством.
Большие часы на стене пробили половину двенадцатого, за окном совсем стемнело. По контрасту с гробовой тишиной пустого дома, на улице слышались смех и многоголосый гомон подростков, наслаждавшихся теплым майским вечером. Кэтрин медленно встала из кресла, погасила свет и нерешительно отправилась в мамину спальню. Сегодня ей хотелось спать там, ведь там пустота и одиночество чувствовались не так остро: комната все еще была пропитана родным запахом, и каждая мелочь напоминала о матери. Раньше находиться здесь казалось слишком болезненно, но сейчас необходимо было именно это.

Тихонько притворив за собой дверь, Кэтрин отключила телефон и зажгла ночник. Провела рукой по аккуратно заправленному покрывалу и устало опустилась на кровать. Она ничего не трогала в этой комнате, как будто боялась окончательного расставания. Все вещи остались на своих местах. Кэтрин отстраненно переводила взгляд с фотографий на прикроватной тумбочке на зеркало, уклеенное выцветшими стикерами с напоминаниями о том, что нужно сделать.