– Простите, вы – русский? – раздалось за спиной.
– Да, и горжусь этим, – ответил я, затем медленно, с достоинством обернулся и улыбнулся через силу – наверное, в двухсотый раз за последние сутки.
Однако моей соотечественнице, девушке лет двадцати пяти в бежевом сарафане и плетеных босоножках на платформе, похоже, было не до шуток. Она лавировала в толпе, распределив свое внимание между ребенком, которого одной рукой прижимала к груди, спадающей с плеча лямкой сарафана и большим чемоданом, который волочился за ней, упираясь в пол колесиками и цепляя раздутыми боками нерасторопных посетителей аэропорта.
– Очень хорошо. – Девушка остановилась в двух шагах от меня, приставила чемодан к ноге и сдула челку со лба. Потом поправила непослушную лямку, которая переплелась с ремешком наплечной сумочки и поудобнее перехватила ребенка. – А то эти туземцы…
Она покачала головой и – о, чудо! – моя двухсотая на сегодня улыбка из дежурной превратилась в совершенно искреннюю. Туземцы – именно так. Пусть ни я, ни мои коллеги под страхом немедленного увольнения никогда не произнесут этого слова в официальной обстановке, но про себя… и между собой…
– Это же здесь регистрируют на Москву?
Я посмотрел в глаза девушки и подумал, что ей, наверное, двадцать четыре. Просто она устала.
– Да. Правда, регистрация еще не началась.
– Жарко… – Девушка помахала перед лицом конвертом с билетами, и я мысленно вычел из предполагаемого возраста еще год. Просто вдобавок к усталости она не выспалась. Или это я проецирую собственное состояние на окружающих? – Почему они не включат кондиционер?
– Здесь всегда так, – авторитетно заявил я. – Климат-контроль есть только в зале прилета. С отлетающими особо не церемонятся. Наверное, чтобы расставаться было не так грустно. Вы хорошо отдохнули?
– Ничего… Правда, Тимош? – Она посмотрела на ребенка и наморщила нос, передразнивая. Девушка двадцати двух лет, которая устала, не выспалась и страдает от жары. – Покажи дяде, как водопад шумит?
Ребенок, до этого осоловело глядящий по сторонам, нахмурился и замычал:
– У-у-у-у!
– А вы? – спросила довольная мама. – Хорошо отдохнули?
– Увы… – Я усмехнулся в меру снисходительно, в меру устало. – Мне было не до отдыха. Кстати, как вы догадались, что я из России?
Действительно, упирающаяся в регистрационную стойку очередь только на две трети состояла из туземцев. Были здесь и европейцы, преимущественно шведы и немцы, путь которых, по всей видимости, обрывался во Франкфурте-на-Майне, где нашему самолету предстояло совершить промежуточную посадку.
