Страна кривого зазеркалья

Она сама нашла себе эту работу; пришлось потратить много сил и времени на то, чтобы уговорить хозяйку этого дорогого, ориентированного на московских клиентов пансионата, расположенного в живописном сосновом бору на берегу Волги, взять в свой штат, помимо косметолога, еще и психолога. Лариса Иванова, несмотря на свои тридцать два года, была уже опытным психологом и успела поработать в интернате, школе, реабилитационном центре. Последнее место работы, где ей приходилось консультировать и буквально приводить в чувство женщин, подвергавшихся насилию в семье, женщин, над которыми измывались их мужья, едва не привело ее саму к депрессии. А может, еще и потому, что помимо этого она вынуждена была подрабатывать ночными дежурствами на телефоне доверия – дополнительная нагрузка. Это было тяжело, невыносимо тяжело. Она сидела в плохо освещенном кабинете старого, полного непонятных звуков, разрушающегося и словно разлагающегося дома (городского кризисного психологического центра) совершенно одна и часами слушала монологи какого-нибудь одинокого или просто больного человека, грозившего подчас (в случае, если она не выслушает его до конца и не даст совет) покончить с собой. Таких звонивших было, к счастью, немного, но они выматывали нервы и силы так, что впору было самой звонить какому-нибудь психологу, чтобы спросить, как можно ей выжить в условиях такой тяжелой и неблагодарной работы с мизерным окладом, учитывая возросшую квартплату и цены на рынке. Случалось, конечно, что на основной работе ее клиенты в знак благодарности платили ей за консультацию наличными – маленький гонорар, но на эти деньги можно было в лучшем случае купить немного фруктов или мяса, чтобы набраться сил для следующего дня.

Личная жизнь тоже не складывалась, да и не могла сложиться в принципе, потому что Лариса практически нигде не бывала и никого не видела – она постоянно работала. Ранний брак, закончившийся крайне неудачно, но сохранивший ей хотя бы маленькую квартирку, которую ей удалось превратить в свою собственность, принес одни разочарования, хотя и свободу, которой она очень дорожила. Ее муж, попытавшийся во время полной экономической неразберихи в стране начать свой бизнес, вскоре разорился, стал пить, а потом и вовсе сбежал к матери в Ригу, успев вовремя подписать важные для Ларисы документы, связанные с квартирой и разводом, и даже оставить ей немного денег на первое время. Иногда ей казалось, что этого брака, продлившегося два года, и не было, что все это ей приснилось. И лишь когда она входила в квартиру и видела в крохотной передней на стене репродукцию с голубыми танцовщицами Дега, любовно повешенную Артуром едва ли не в первый день их совместной жизни, она понимала, что брак все-таки был.