Люська опять ела арахис.
Какое там ела – жрала, давилась, чавкала. Ухватит пальчиками, и давай жмакать, шелуху лущить. И в рот, в рот! – один желтоватый катышек за другим… Запах – от стены до стены. Ошметки шелухи – где ни попадя. На клавиатуре, на полу, у нее на коленках, туго обтянутых колготочным ажуром; у меня, блин, в печенках!
– Корова! – не выдержал я. – Жвачное, растудыть!
Люська не откликнулась.
– Я тебе сколько раз? Сколько, я спрашиваю!
Молчит. Жует.
– Щас по морде размажу! Жрешь, как не в себя…
Хлопнув ресницами – точно, коровьими! угадал… – Люська ткнула остреньким маникюром в эмо-карту, висевшую у нее над столом, между видом на гребаный Колизей и конопатой мордой Сеньки, ее дебила-сына, заключенной в рамку, как в тюрьму.
Я пригляделся.
Делать мне нечего, как ее карту помнить. Ну да, точно. Людмила Марковна Нечувалова. Вторник: Ч-62 %. Подпись доктора, закорючка астролога-аналитика; печать клиники. Дата последнего освидетельствования. «График недельных колебаний без существенных отклонений…» У этой буренки по вторникам чревоугодие, да еще и выше среднего. Сегодня разве вторник? Вечно забываю, чтоб ее, дуру… Потому как у меня по вторникам Г-71 %. Гнев, значит. И процент выше Люськиного. Натянуло бы до восьмидесяти пяти, подал бы заявление. На отгулы. Отгулов, ясен пень, не дали бы, пожлобились, зато позволили бы работать на дому.
Гнев от 85 % – социально опасен.
– Убью, – буркнул я, душевным усилием гася ярость до приемлемой.
– Я в столовую, – доложила Люська. – Тебе принести бутерок?
– Пошла в жопу!
– Иду, уже иду…
Цок-цок, каблучки. Задом виляет, торопится. Шалава.
– Виктор Павлович, вас шеф зовет.
– Какого черта?!
– Придете-узнаете…
У секретарши Валечки по вторникам Л-47 %. Она от лени на ходу засыпает. Ко мне еле дотащилась. Зевает во всю пасть. Хоть бы рукой прикрылась, лимита деревенская. Когда на работу брали, вторничная лень у Валечки фиксировалась не выше тридцатки. Еще год-два, и с такими темпами роста…
Ничего, шеф ей напарницу подыщет. Это у него, козла, быстро.
Когда я вошел, шеф быстро шаркнул мышкой.
Это он зря. А то я не в курсе, какое окошечко он сейчас свернул. Sexopilochka, новые видеоролики. Черненькие, беленькие, желтенькие. Деточки, развратницы, толстухи. Горы совокупляющегося мяса.
– Репортажец, – буркнул шеф.
