Давайте все, буквально все,
улыбнемся, повеселимся, ведь жизнь прекрасна и
всё еще впереди, она в наших детях, внуках,
в нас самих.
Большой просторный кабинет с окнами, выходящими в сад. Время от времени за окном мелькает женщина в кисейном сиреневом платье мечтающая о любви. Поэт сидит за письменным столом и когда видит даму, пугливо вздрагивает и нервно зевает. Надо срочно сдавать пьесу о пограничниках, а эпилог ну никак не получается. Может быть так:
– Загурский – командир пограничников удачно подцепил из банки маринованный гриб, похрумкал с причмоком и грустя о прошедшей молодости опрокинул рюмку «московской».
– Нет, нехорошо, он же не пьяница, и все же пограничник, то есть должен быть постоянно в полной боевой готовности на манер Карацупы.
– С тоской поглядывая вокруг, он как бы невзначай быстро маханул рюмашку. Может быть, при этом захрустеть маринованным огурчиком? Ну, это вроде лучше, только почему обязательно нужно смотреть с тоской. Можно просто посмотреть вдаль, например, через бинокль и при этом как бы невзначай опереться на карабин. Хорошо как – то связать с любовью, ну не совсем с любовью, а так, вспоминая грудастую приглянувшуюся буфетчицу Любашу.
– Хороша жизнь – подумал командир, с вожделением поглядывая на недопитую бутылку.. Неплохо, но что-то не то.
Поэт был близок к отчаянию.
– Колюня, – в дверь заглянула дама успевшая переодеться в платье с горошками, – кончай свои волнения, скоро ужин.
Наш гений встрепенулся:
– Ненаглядная моя и здесь выручила – и написал: «Загурский в волнении выпил рюмку водки»1
Хотел потанцевать, даже в позитуру встал, вспомнил про инфаркт миокарда.
Только налил рюмку водки – ох уж эта непроходимость желудка.
Захотелось поваляться – только лег на диван, опять засвербил застарелый геморрой.
Потянуло сходить в баньку – ну куда дергаться с повышенным давлением.
Подошел к телефону – хотел позвонить приятелю, обсудить последнюю игру Зенита, сразу почувствовал головокружение.
Эх сейчас бы кваску холодненького – удар по гландам.
Картошечки бы жареной с соленым огурчиком да с пупырышками, попутно рюмашку махануть – куда там с моими зубами.
Хоть бы поговорить с кем – у всех свои дела, расползлись как тараканы. Пойти удавиться что ли – дак никто жалеть не станет.