Сказать о доме, что он был старым, значило бы сделать его моложе лет, этак, на сто пятьдесят – двести. Он был не просто старым. Очень старым. Почерневший от времени сруб из лиственницы не боялся ничего. Ни дождя, ни снега, ни жары, ни морозов. Ничего, кроме огня. Он стоял здесь уже не первый век. Только окна были помоложе, потому что позже их расширили и поставили новые рамы со стеклами. Раньше стекол не было. Однако, от этого в доме стало ненамного светлее, потому что деревья, стоящие вокруг дома, пропускали не слишком много света. Вокруг была тайга.
Ступени, истертые несколькими поколениями людей, уже дважды меняли. Сам дом, как бы врос в землю и покрылся мхом у основания, но от этого казался еще прочнее и надежней. Сейчас в доме никто не жил. Точнее, почти никто. Люди здесь не появлялись уже несколько лет. И все же, дом был обитаем. Неразлучен с ним был старый домовой. Они с домом были ровесниками. Многое могли бы они порассказать о тех, кто когда-то здесь жил, но не было никого, кто слушал бы эти рассказы.
Дом был молчалив. Домовой тоже не отличался словоохотливостью, но в последнее время его все чаще стало тянуть к общению. Он не смог бы объяснить причину но, все было именно так. Может быть именно поэтому, он все чаще ворчал что-то себе под нос, обходя свои владения. Изредка постукивал по стенам, полу и потолку, распугивая лесных духов, случайно забредших сюда. Они не причиняли вреда и беспокойства ни домовому, ни дому, но… порядок – есть порядок! Лесные духи должны жить в лесу. В доме должен жить домовой. И люди. А вот их-то и не было…
Поднявшись на чердак, домовой задумчиво почесал лохматую голову. Вот и последний хозяин прожил здесь не слишком долго, всего-то сто семь лет… и помер. Приехали какие-то чужие люди и закопали хозяина в землю. Такой у них порядок. А порядок – есть порядок! Пожили в доме несколько дней, да и уехали…
Домовому лет было может триста – четыреста, а может и поболее но, он и не собирался помирать. Еще чего? С какой бы это радости? На вид он был таким, как и сто лет назад, домовые живут и до тысячи лет, переживая иной раз, несколько домов. Лохматая шевелюра, лишь изредка видавшая старый гребень, когда у хозяина случалось надлежащее настроение, была неопределенного цвета. Слегка косолапые ноги, еще довольно резво носили его по всему дому, исправно стаптывая лапти, которые плел ему леший. По старой дружбе. Изредка они встречались, так как жили по соседству. Но каждый жил по своему. Порядок – есть порядок!
