Две тысячи лет назад…
У меня мало времени.
Таргарон сидел на скале неподалеку от одного из крупнейших
людских поселений и наблюдал за тем, как они вели свой быт.
Вот кто-то повел группу животных на раскинувшиеся за городом
поля. Чуть дальше виднеются молодые леса, которым ещё предстоит
разрастись, но он предпочел пока не вмешиваться в их рост.
Вот несколько женщин, весело смеясь, с корытами в руках
направились к реке, чтобы выстирать белье.
Вот дети играют в лужах после недавнего дождя.
Во всех этих людях столько жизни, столько эмоций. И Таргарон им
завидовал. Когда-то он мог испытывать что-то подобное, по крайней
мере, ему так казалось, но сейчас все, что он ощущал, это гнев и
пустоту внутри, которая разъедала саму его сущность и превращала во
что-то другое.
Когда в этот мир пришла Лиамара и увидела, что именно он
вознамерился построить, то ощутил радость. Впервые за долгое время
он почувствовал хоть что-то. Вместе они бы могли превратить этот
мир в нечто прекрасное, вечно цветущий рай без боли и страданий.
Мир, где никто не будет чувствовать себя одиноким.
Но она ушла.
Мог ли Таргарон её винить? В одни дни, когда безумие тьмы
накатывало на него сильнее всего - да. Он ненавидел её, и мысли о
том, что её сила могла бы дать ему больше времени, приводили Длань
в ярость. Но бывали и другие, когда его разум был чист, и тогда
Таргарон понимал, что Лиамара поступила правильно. Нет никаких
гарантий, что тьма внутри него не передастся остальным, не поразит
тот мир, который он пытается построить. Таргарон надеялся, что
коллектив сознаний очистит его, но все может быть и наоборот: что
его сущность как болезнь поразит всё и в итоге уничтожит.
Или… переродит во что-то иное?
— Учитель, — окликнули его, и Таргарон тяжело вздохнул. Надо
возвращаться к делам. В конце концов, как он и говорил, времени не
так уж и много.
— Сиобан, что-то случилось? — спросил Длань, поднявшись и
вопросительно взглянув на юношу. Молодой, чересчур худой. Сиобан -
полная противоположность своего старшего брата Дарвина. Тот могуч,
как бык, и невольно собирает вокруг себя людей, а Сиобан тихий и
нелюдимый. Его часто задирали, но обычно не переходили грань,
опасаясь гнева Дарвина.
Но Таргарону гораздо больше был интересен именно младший брат.
Несмотря на хилое тело, он умен, гораздо умнее и сообразительнее,
чем любой из здешних жителей. Когда они впервые заговорили, Сиобан
стал задавать совершенно нетипичные для местных обитателей вопросы
по поводу мира и его устройства. Была даже попытка на добровольных
началах организовать нечто вроде образовательных лекций, но все это
не увенчалось успехом. Большей части людей не было дела до мира.
Они думали о том, как пасти скот, кормить детей, работать в полях,
не задавались вопросами о прошлом и не думали о будущем, живя лишь
настоящим.
