Этот год был не самый удачный. Не было уверенности в завтрашнем дне – какое оно будет завтрашнее дно? Российская экономика пробила его, и интенсивно расширяла дыру. Валились цены на нефть, и семимильными шагами бежал, куда то доллар и все ждали Нового года и маленького чуда, которое могло случиться. Ведь с голубого экрана не могли врать постоянно.
У русского человека помимо дорог и дураков, есть еще скрытые две проблемы: доработать до Нового года и постараться не умереть до Рождества. С боем курантов открывалась священная русская неделя Айвран-вдрабадан, отмеченная официальными выходными. Но особо радостный народ, бывало, продолжал праздновать до Старого Нового года с небольшими перерывами для восстановления здоровья.
В лаборатории технических испытаний на ПО «Прометей» 31 декабря считалось рабочим, но уже к трем часам торжественная часть закончилась и народ разбрелся, собираясь маленькими кампаниями, доставая из тормозков припасенные продукты и дешевое спиртное.
Если в прошлом году была надежда на конец света, то нынче к Новому году пришлось-таки готовиться по полной программе! Недостаточное количество спиртосодержащих напитков являлось общей бедой и местным обычаем. На Новый год заводской спирт пить было не принято, но на пожарный случай, в сейфе стояла двухлитровая канистра. На ней для маскировки, было красным написано «Клей БФ-2».
Бригадир наладчиков, Николай, уже пребывал в хорошем подпитии и предлагал очередной тост с любовью поглядывал на своих подопечных в белых халатах, собравшихся за праздничным столом. Впрочем, полуразобранный английский вибростенд Shore Western, назвать столом можно было с большой натяжкой.
– Мы все любим три вещи: водку, женщин и когда они вместе. Но сидим одни! Увы!
– Коля! Новый год!!! Повеселее давай! – крикнул кто-то нетерпеливый.
– Так вот, братцы мои!!! Други мои! – его слегка пошатнуло, – тихо, тихо. Все нормально. Родился еще один тост. Давайте выпьем за наших хо-ло-стя-ков! Жениться следует хотя бы для того, чтобы узнать, почему этого не следовало делать.
Все знали, что собой представляла жена бригадира. Такая здравица могла прозвучать только из души человека заезженного жизнью, обстоятельствами, тремя детьми и старой машиной.
