Это была осень. И к спине одинокого прохожего прилип мокрый лист. Тот стоял у края тротуара, глубоко засунув руки в карманы старого черного пальто. Улица здесь была широкой и пустынной, с влажным блуждающим ветром. Прохожий взглянул вверх, в бесцветное небо. Неохотно вынул руку из кармана, вытер рукавом нос и посмотрел на часы. Звали прохожего Онуфрий Мамонтов. Но чаще знакомые его, как и он сам, звали его Мамонтом.
Прошло еще полчаса. Неожиданно бледно вспыхнули фонари. На улице было по-прежнему пусто. Прошел только один хмурый мужик в галошах и женском полупальто, но ничего не сказал, только зыркнул на Мамонта исподлобья.
На верхнем этаже дома напротив погасло окно. Мамонт насторожился и перестал ковырять асфальт носком ботинка…
Со стоном открылась чугунная дверь, из дома вышел низенький старик с маленькой седой бородкой и толстой тростью. Остановился у витрины гастронома. Постоял, почему-то сурово рассматривая себя в стекле. Трость он упер в бордюр тротуара и оперся на нее спиной. Потом, кажется, что-то проворчал, выпрямился, пошел, сердито стуча палкой по асфальту.
Мамонт перебежал дорогу, посмотрел за угол, вслед старику. Тот был уже далеко. Оглянувшись, Мамонт толкнул старинную тяжелую дверь, шагнул во мрак.
В темноте он сразу ослеп и потерял чувство ориентации. Показалось, что он очутился на дне глубокого темного колодца. Взглянул вверх, увидел светящееся фиолетовым окно. Постепенно разглядел поднимающуюся туда чугунную лестницу и рядом с окном дверь.
Дом был старинным, и, как успел узнать Мамонт, с единственной многокомнатной квартирой на втором этаже. На нижнем был гастроном.
Он все еще стоял внизу. Глаза постепенно привыкали к темноте. Мамонт разглядел неплотно пригнанную дощатую дверь во двор. Через ее щели проникал слабый свет. Дверь в гастроном, обитую мятой жестью. Бочки под лестницей, судя по запаху из-под селедки. Было тихо. Лишь гулко билось сердце вора. Наконец, он качнулся вперед, нашел ногой ступеньку. Опираясь спиной о холодную шершавую стену, Мамонт осторожно поднимался вверх по гремевшей и лязгающей под ногами лестнице. Свет из окна осветил клеенчатую обивку двери, латунную табличку:
Мамонт нашарил в рваной подкладке пальто ключ, недавно найденный у двери этого дома. Ключ был какой-то незнакомой формы, невиданный, наверняка, импортный. По мнению Мамонта такой ключ мог принадлежать только академику.
