Темная ночь окутывала лес так, что лунный свет не озарял редкую зимнюю листву деревьев. В самом центре раскинулся могучими ветвями старый дуб. У его основания нетерпеливо расхаживал старец, облаченный в белые одежды, голову его покрывал капюшон. Сведя морщинистые руки за спиной, он мерил шагами землю подле древа.
– Слишком долго, – подумал он вслух, и от его слов образовался теплый пар среди морозного воздуха.
В лесу было так тихо, что не слышен был даже шелест крыльев летящих сов. Пройдя еще несколько шагов, старец остановился и поднял голову вверх, капюшон его слетел и обнажил седовласую макушку. Он вслушивался в тишину, закрыв глаза. Простояв неподвижно несколько секунд, он резко сорвался с места и стал вскарабкиваться на ветви дуба. Он тянулся руками вверх и наконец достиг зеленого шара омелы. Срезав растение, он поспешил вниз.
Опустившись на землю, старец прокричал что есть силы:
– Сюда, Бреннус! Скорей!
В ответ последовало лишь безмолвие, которое услышал бы простой человек, но не друид, кем являлся старец. Ему было подвластно слышать и видеть то, что находится в самой дальней дали.
И вот, все ближе и громче доносились тяжелые шаги. Среди деревьев показался кельт. Вождь племени из пятины улад. Все тело его было раскрашено синими орнаментами с помощью вайды, одет он был в яркие штаны, меховые сапоги, а плечи покрывала звериная шкура. Хромая на одну ногу, явно выбиваясь из сил, он направлялся к друиду. На руках он нес раненого молодого воина – своего сына.
– Скорее, Бреннус! – снова, но уже тише, выкрикнул старец.
– Он почти бездыханен! – сообщил вождь, кладя сына на большой плоский камень рядом с друидом.
– Ступай домой! – твердо сказал старик.
– Но… – начал кельт.
– Ступай! – приказал старец.
Вождь горько взглянул на раненого сына и побрел прочь из леса.
Племя вождя Бреннуса возвращалось с победой после долгих месяцев похода. Они покидали поле боя, где сутки продолжалась битва между ними и восставшим племенем с юга. Защищая свои земли, что носили название Эмайн Маха и находились на вершине холма далеко на севере Ирландии, племя поредело, раненое и измученное грезило об отдыхе.