– Разве сейчас не должно быть мессы, святой отец?
Старый священник вздрогнул. Голос за его спиной прозвучал настолько неожиданно, что казалось, даже каменные церковные стены удивились эху, которое отразили. Отец Витторио медленно повернулся.
– Я не слышал ваших шагов. Как вы вошли?
– Через дверь. Она же открыта.
– Открыта. – Священник с горькой усмешкой попытался подняться с колен. – Только уже много месяцев никто кроме меня через нее сюда не входил. Вы мне не поможете?
– Конечно. – Молодой человек быстро подошел к нему и подал руку. – Странно, я думал, это действующий собор.
– Так и есть. Точнее, должно быть. – Старик с трудом, превозмогая боль, поднялся на ноги: артрит в последнее время давал о себе знать все чаще. – Люди больше не ходят в церковь. Вы первый человек, который вошел сюда за последние полтора года.
– Даже как-то не верится. – Микаэл удивлено осматривал пустой храм. – Здесь так красиво. В каком веке он построен?
– В семнадцатом. Скульптуры ваял сам Баринелли. – Священник с грустью коснулся руки Девы Марии, у статуи которой молился еще несколько минут назад. – Тончайшая работа.
– Действительно. – Молодой человек подошел ближе к изваянию. – Мрамор как будто светится.
– Вы тоже заметили? – В глазах старика блеснуло что-то вроде тихой гордости, но этот блеск потух так же быстро, как и возник. – Веками к ней приходили страждущие. Все просили об утешении. И скольким израненным душам она его дала… А сейчас они ее предали.
Предали? – Молодой человек с интересом рассматривал кроткую улыбку на мраморном лице Мадонны. Свет, который пробивал сквозь голубые витражи соборных окон, придавал ей какое-то особое изящество и, казалось, что статуя вот-вот пошевелится. – Она как живая.
– Да. Баринелли знал, где располагать свои скульптуры. Люди уходили отсюда просветленными. – Отец Витторио глубоко вздохнул. – У них появлялась надежда.
– А сейчас?
– Сейчас? Сейчас надежда им не нужна. Они уже получили все, что хотели.
– Что вы имеете ввиду?
– Все изменилось, когда в городе появился этот человек, – Священник поднял со скамьи четки из слоновой кости и стал медленно наматывать их на руку.
– Какой человек?
– Он называет себя Люций. Люций Неро. Теперь он глава города.
– И что плохого он сделал?
– В том-то и дело, что ничего, – священник печально усмехнулся. – После его появления в городе началось благоденствие. Люди молятся на него, как на нового мессию.
