Когда автор этой книги предложил мне написать предисловие, я испытал примерно леонардовские два чувства – страх и любопытство.
Нет, не совсем так. Я испытал гордость и предубеждение. Гордость – поскольку Шваб мой любимый поэт и близкий человек. Предубеждение – поскольку поэтическую книгу, строго говоря, не должен предварять композитор. По крайней мере, такой, который подобен флюсу (а я подобен, что станет ясно из дальнейшего разбора текстов).
Так что на месте предисловия я решил ответить самому себе на два вопроса: почему я так люблю эти стихи и почему у меня никак не получается написать на них музыку. Тем более что на оба вопроса ответ оказался один и тот же.
Я его дам сразу, а объяснять буду потом: потому что стихи Шваба – уже музыка.
Это не метафора, они в самом деле так устроены. Здесь три составляющих: мультитемпоральность; функциональная изменчивость словесных «тонов»; варьирующая по длине наименьшая синтаксическая единица.
Заранее прошу снисхождения у профессионалов и прощения у тех, кто справедливо ждет чего-то литературоведческого.
Итак.
Шваб сталкивает различные, часто контрастные глагольные времена и модальности, уточняя их с помощью специальных предметов, которые работают как фигуры движения, формирующие пространство. Возьмем 16-строчное стихотворение 2006 года.
Три красные полоски значат Бог
На полдник несут сметану и пряник
Весь дом дребезжит как шкатулка
Устремленная алмазами в дымоход
Регулярное «вечное» настоящее – ближайшее «случайное» настоящее – настоящее как мелкая повторность, как бы ритм, переходящий в частоту (словно у Штокхаузена), но помнящий о начальной частоте из трех полосок.
Колдуют баба и медведь
Большая мышь пятнистая сова
Ни одного незнакомого звука
Не существует для меня
Круговое «календарное» настоящее – как бы сигналы авторского эхолота, нерегулярно (потому что объекты максимально разнородны) сканирующего окрестности.
Когда звезда летит наискосок
Есть подлый смысл в головокруженьи
Выходит из стены заплаканный мальчик
Он варит кофе беспризорник
Настоящее, продолженное диагональю – еще одно круговое движение, но не в той плоскости, что во второй строфе, – еще одно «случайное» настоящее – настоящее продолженное, включающее в себя круговращение (ведь кофе помешивают); две последние строки – единственные, где есть прямая последовательность действий.
