Миравингия.
Малый дворец Айль — резиденции верховного
мага
В темнице было непривычно светло. Магический светильник
безжалостно освещал следы яростного штурма камеры: пол покрывал
толстый слой каменной пыли, часть стены — разрушена, тяжелая
железная дверь валялась с вывернутыми петлями.
Верховный маг Бальтазар Тосса разглядывал обрушенный вход в
тоннель, который вел из камеры на свободу.
Он втянул носом воздух:
— Ландыш, — сказал он, — Чувствуете, духи все еще не
выветрились.
За его спиной хранили молчание пять чернокнижников. Судя по их
каменным лицам, они понятия не имели, о чем идет речь.
— Что ж, это наука нам всем. Не стоит, даже шутки ради,
оставлять в тюрьме лазейки. Мятежный магистр, должно быть, смеется
в своей могиле. Дело последних лет его жизни все же принесло
плоды.
— Я не мог предположить, — сказал страж, — Мадс вел себя как
обычно. Сказал, что ведет девицу на допрос. Что отметить ее следует
без имени. Я и записал… Элена Хальма восьмая.
— Убавь, слепит, — бросил верховный маг.
Стражник, держащий светильник, поспешил выполнить приказ, и
камера погрузилась в мягкий полумрак.
— Мы можем восстановить тоннель и посмотреть, куда они вышли, —
сказал один из чернокнижников.
Но в голосе его сквозило сомнение. Тоннель был завален
основательно.
— Нет нужды тратить силы и время. Мы примерно знаем, куда он
ведет.
Бальтазар Тосса был в ярости, но при этом внешне оставался
совершенно спокоен.
Он развернулся, чернокнижники почтительно расступились.
— Они не уйдут далеко, — сказал он им и по-отечески похлопал
одного стражника по плечу.
Верховный маг поднимался в свои покои, когда ему навстречу вышел
Дагберт Хант. Магистр боевой магии выглядел встревоженным.
— Что еще? — раздраженно спросил Тосса, предчувствуя плохую
новость.
— Мы обнаружили тело Мило Пакса. Ему перерезали горло. Захария
Ламми, к которому несчастный Мило был преставлен, исчез.
— Не дворец, а проходной двор, — заметил Бальтазар Тосса и
нахмурился.
— Думаете, он заодно с этими двумя?
— Не знаю. И это мне не нравится. В любом случае, всех троих
нужно вернуть. Живыми, Дагберт. Это важно. Особенно девчонку.
Захарию и Мадса по ситуации.
— Я отправлю по их следам лучших ищеек.
— Да, уж, сделай милость, — слова так и сочились ядом. — Нет ли
вестей из Квилара?
— Увы, государь, никаких.
