1
ПОСЛЕДНИЙ ВЫСТРЕЛ ЛАЗУТЧИКА
На скрипучих деревянных мостках стояли бирманские солдаты. Когда причаливала лодка с того берега, они осматривали ее груз и обыскивали пассажиров.
С океана налетал порывами прохладный ветер, и пламя факелов металось над берегом. Дым клочьями летел к реке, и поэтому солдаты не заметили, как небольшая плоскодонка проскользнула мимо мостков и причалила выше по течению, там, где к самому берегу подходили заросли кустов.
Гребец осторожно сложил на дно весла, обернутые тряпками, потом вылез на берег и подтянул лодку повыше, так что она почти вся скрылась в ветвях.
С минуту он постоял, прислушиваясь. Ветер доносил шум военного лагеря – звон упряжки, голоса, тяжелые вздохи боевых слонов, перестук барабана, пронзительный скрип повозок, протяжный гул шанской песни. Поблизости же, в кустарнике, было тихо. Появление человека заставило смолкнуть мычавших лягушек и беспокойных ночных птиц. Только летучие мыши чиркали крыльями над головой да надоедливо звенел комар, который никак не решался напасть на пришельца.
Человек привычно поправил лоунджи – бирманскую мужскую юбку. Юбка была подхвачена широким ремнем, из-за которого торчала рукоять небольшого пистолета. Это был дорогой пистолет. Если бы не темнота, можно было бы разглядеть перламутровую инкрустацию на рукояти и тонкую резьбу на стволе. Три года назад он снял пистолет с убитого индуса.
Коричневая бирманская куртка, потрепанная и не очень чистая, треснула на спине и была заштопана редкими, неровными стежками. Волосы были собраны на затылке в тугой пук, лицо казалось темным, как у крестьянина, которому приходится проводить дни под солнцем, на рисовом поле.
Этот человек на первый взгляд мог показаться бирманцем, но бирманцем он не был. Его выдавали рост, светлые голубые глаза и крупный прямой нос. Бурая краска на лице легла неровно – видно, человек спешил, отправляясь в путешествие по реке. Черный парик чуть сдвинулся на лбу, обнаружив корни русых волос. Но эти мелочи не играли в темноте никакой роли. Лейтенант Уинфри не собирался предоставлять кому бы то ни было возможность рассматривать себя в упор.
