Ужасный век. Том I
Автор книги - Андрей Миллер. Произведение относится к жанрам фэнтези, тёмное фэнтези, героическое фэнтези. Год его публикации неизвестен. Книге не присвоен международный стандартный книжный номер. Книга является частью серии: Ужасный век.
Победившее королевство истощено 40-летней бойней и живёт памятью о славном прошлом. Послевоенному поколению нелегко под флагами отцов-героев. Проигравшие извлекли уроки из поражения: их государство стремительно модернизируется, в обществе зреет реваншизм. А кое-кто из ветеранов воюет за деньги далеко от дома...
Мир вошёл в эпоху перемен. Феодализм и рыцарство ещё сильны, но отживают своё: наступают новые веяния в политике, экономике, обществе и войне. Старые счёты не сведены — и новые конфликты неизбежны. Между тем этот мир — в руках не только людей. Высшие силы, о которых единицы имеют правильное представление, также действуют. И их отношения тоже непросты.
Ужасный век продолжается.
Примечания автора:
Перед вами — первый том трилогии. Нет, "опухания томов" тут не будет: цикл достаточно детально спланирован, а его автор слишком исстрадался в своё время, ожидая новых книг сами-знаете-каких писателей.Местный мир примерно соответствует началу XVI века. Автор — историк со специализацией на этой эпохе, не чуждый реконструкции и фехтования, так что стоит ожидать известного уровня реализма. Однако не забывайте: это всё-таки фэнтези, а не исторический роман. В "Ужасном веке" нет фантастических рас и сказочных тварей, а магии очень мало. Напомнит произведения Джорджа Мартина, Джо Аберкромби или Веры Камши, например.
Автор обложки — Emily Artist, карты — Пётр Кузнеченко. Иллюстраторы — Александр Мокин (светлая память) и Владимир Григорьев.
Читать онлайн Андрей Миллер - Ужасный век. Том I
Горри осторожно, стараясь не потревожить рану, присел у костра. Боль в последние дни ослабла, но воина это совсем не радовало. Рана очень дурная. Облегчение — просто признак приближения смерти.
На сегодня сил идти уже не было: ни у Горри, ни у Навчин. Девушка пыталась скрывать усталость, однако Горри прекрасно видел, насколько ей тяжело.
Костёр едва горел и почти не мог согреть. Повсюду, куда ни глянь — только тундра. До сокрытого холодной дымкой горизонта, и глазу зацепиться вообще не за что. Пожухлая от холода трава, мох на камнях да редкие карликовые деревца-кустики. Костёр сложить почти не из чего, а ведь было холодно.
Но недостаточно холодно.
Смерть от мороза — лёгкая. Люди просто засыпают и больше не просыпаются. Но сейчас мороза, способного убить быстро, не было. Только мерзкий холодок, высасывающий последние силы — однако неспособный отправить милосердие.
— Болит?
— Не очень.
Навчин обняла его. Не за тем, ради чего это привычно делать: хотела согреть, наверное. Вряд ли согреться самой — руки и ноги Горри всё больше холодели. Не осталось в нём ни тепла, ни жизни.
— Всё будет хорошо, милый.
Горри промолчал. Ясно, почему их давно бросили преследовать: решили — тундра сама убьёт беглецов. И вряд ли враги ошибались. На многие, многие дни пути — только трава, кустики, мох да холод. Ни одной птицы в сером небе, даже ручьи перестали попадаться. Почти никакой жизни и ещё меньше надежды.
Если по-честному, со своей жизнью Горри давно попрощался. Он мог бы просто лечь и умереть: почему нет? Долгие годы ходил по краю, мог погибнуть давным-давно. Задержался на свете. Но продолжать борьбу заставляло желание спасти Навчин: иначе всё это не стоило и начинать.
Девчонка слаба, прежде всего духом. В одиночку она не выберется.
— Горы ещё далеко?
Дурацкий вопрос: их даже на горизонте не видно. Путь очень неблизкий, а сколько дней осталось Горри? Один, два… может быть, три. Он может прожить и дольше, однако уже не сумеет идти.
— Недалеко. Скоро доберёмся.
Горри задремал. Во сне воин видел ровно то, что уже много дней подряд: недавнее прошлое.
Двое старых товарищей и девушка, которую он полюбил с первого взгляда. Всё очень просто: не оставляй в живых ворожеи, так заведено издавна. Но перед Горри вдруг встал выбор, который он сделал неожиданно легко. Короткая схватка, много крови. Два трупа и копьё, вошедшее под ребро. А дальше выбора уже не было.
