Она подмазала брови и губы, причесала волосы гладко, чтобы четко выделился профиль, и надела темно-красное платье, потому что для своей Каточки, для своей милой подружки, готова была на все.
Коренев эстет. Коренев и разговаривать не станет с вульгарно причесанной и пошло одетой женщиной.
А нужно его заставить не только разговаривать, но внимательно вслушаться в ее советы и доводы. Вслушаться и послушаться.
Она волновалась. Смотрела в зеркало, репетировала наиболее ответственные фразы.
– Вы должны это сделать! – говорила она сама себе в зеркало и властно сдвигала подмазанные брови. – Вы должны сделать Каточку своей женой. Любовь одной рукой дает нам права, а другой накладывает на нас обязанности… – Нет, положительно, лицо должно быть при этом бледнее!
Она долго и тщательно втирала пудру, подправляла кисточкой брови и снова репетировала:
– Любовь одной рукой дает права, а другой… – Теперь лучше.
Как это все трудно! Но, милая Каточка, ты можешь быть спокойна. Ты доверила свою судьбу другу умному и опытному.
Наконец!
Коренев пришел очень оживленный и немножко удивленный.
– Вы меня очень обрадовали, милая Лидочка, вашей запиской, но очень удивили обещанием какого-то серьезного разговора. В чем же дело?
Она повернулась в профиль, властно сдвинула брови и сказала твердо:
– Владимир Михайлович! Любовь одной рукой дает вам права, а другой накладывает…
– Как? – удивился Коренев. – Другой рукой накладывает…
– Не перебивайте меня! – вспыхнула Лидочка. – Другой рукой накладывает обязанности.
Конец ознакомительного фрагмента.
