Предисловие к русскому изданию
«Депутат от баскской общины погиб от взрыва бомбы, подложенной в его машину». «Во время ограбления два молодчика убили трех посетителей» (Дулликон, Швейцария). «Солдаты Ирландской Республиканской армии подвергли пыткам и казнили мужчину!»… На страницах газет и в телевизионных новостях мы постоянно сталкиваемся с сообщениями подобного рода. К сожалению, ни одно общество не свободно от таких явлений, как убийство, избиение и разрушение. Насилие имеет место в масштабах целых государств: чудовищный геноцид Тутси в Руанде, систематическое умерщвление трех миллионов евреев в фашистской Германии, депортации эпохи сталинизма, массовые убийства армян турками и ужасы чеченской войны. Наряду с этим насилие вторгается в рамки повседневной жизни. Наше непосредственное окружение полно красноречивых свидетельств его присутствия: омерзительная драка с летальным исходом на автозаправочной станции, убийство из ревности или ограбление, совершенное двумя албанцами на улице Цюриха. Насилие пугает, устрашает, повергает в смятение и возмущает. Нам всем хочется жить в мире с другими людьми. Мы надеемся прийти к этой цели, выслушав конфликтующие стороны. На словах все без исключения: политики; мужья, избивающие своих жен; солдаты[1]; жены, убившие своих мужей; разбойники, насильники и даже террористы – искренне против насилия[2]. Все они утверждают, что предпочитают решать любой конфликт мирным путем и прибегают к насилию только в крайних случаях, когда у них не остается иного выхода, кроме применения грубой физической силы, кулачной расправы, выстрела из пистолета или использования бейсбольной биты: «Этот полицейский во всем виноват сам! И как это угораздило этого придурка загородить мне выход!» – уверяет мужчина, совершивший попытку ограбления банка в маленьком американском городке Спрингфилде и застреливший охранника. Самое удивительное, что он не производит впечатления человека, пытающегося ввести других в заблуждение. Он искренне верит в то, что говорит. На словах большинство людей против применения насилия и не выносят разрушения. В культурах древности положение было иным. На заре человеческой цивилизации насильственные акты, по-видимому, обоготворялись[3]. Мы мечтаем о золотом веке, хотим помешать эскалации противостояния в Аргунском ущелье или действиям мафиозных групп, направленным на то, чтобы запугать несговорчивых противников. Однако дело обстоит в полном соответствии с поговоркой о благих намерениях, которыми устлана дорога в ад: все наши попытки воплотить эти намерения в жизнь терпят неудачу. Расхождение между словами и делами проявляется со всей остротой. В большинстве случаев факт подмены просто ускользает от нашего внимания, так как нам представляется, что нас вынуждает прибегнуть к насилию другая сторона – конкурирующая партия, врач или вызывающее поведение партнера. Все наши действия продиктованы необходимостью самообороны и являются вынужденными. Виновен всегда кто-нибудь другой. Ответственность несут дискриминационная политика, коррумпированное общество или засилье эмигрантов иной национальности.
