Ворона каркала с надсадным хрипом. Оседлав вершину высоченного тополя возле роскошного бревенчатого дома с красной черепичной крышей, матерая птица будто задалась целью во что бы то ни стало взбудоражить тихую улочку. В соседнем приусадебном огородике пенсионерка Анфиса Васильевна Мокрецова заканчивала посадку лука. Надоедливое карканье раздражало. Анфиса Васильевна выпрямилась над грядкой и тыльной стороной ладони потерла затекшую поясницу. Уставив сердитый взгляд на горластую нарушительницу весеннего покоя, она громко крикнула:
– Кыш-ш-ш, паскудница!
Ворона притихла, удивленно скосила глаз на худощавую пожилую женщину в блеклом платьице и как ни в чем не бывало опять затянула нудный концерт.
– Вот привязалась, противная, – досадливо вздохнула Анфиса Васильевна, взяла с грядки горсточку земли и угрожающе замахнулась: – Кому говорю, кыш-ш-ш! Щас огрею!
Птица, взмахнув крыльями, нехотя взлетела с тополя. Немного покружив, ворона хотела пристроиться на засохшую макушку сосны у дома участкового инспектора милиции Дубкова, но словно чего-то испугалась и полетела к опушке густого бора в конце улицы.
Мокрецова принялась за прерванную работу, однако бодрое с утра настроение пенсионерки после вороньего «концерта» поникло. Навалилась непонятная тревога. Анфиса Васильевна хотя и не была суеверной, но в некоторые народные приметы верила. Вспомнив, что ворона уже не первый день облюбовала соседский тополь, Мокрецова с горечью подумала: «Не к добру это карканье. Ох, не к добру…»
Упрятав в прогретую майским солнцем землю последнюю луковицу, Анфиса Васильевна полюбовалась на загляденье ровной грядочкой. Время приближалось к обеду. Подошла пора кормить гостившего вторую неделю шестилетнего внука Кирилку, да и самой захотелось основательно перекусить после раннего завтрака на скорую руку.
Небольшой пятистенник Мокрецовой по сравнению с соседним домом казался дачной хижиной. Анфиса Васильевна по привычке оставила у крыльца калоши, скрипнув половицами в сенях, босиком прошла в кухню и на газовой плите принялась варить внуку манную кашу. В комнате работал телевизор. Кирилка с дружком-одногодкой Алешей – внуком участкового Дубкова – молча смотрели какую-то передачу.
– Кир, смотри, смотри, – неожиданно заговорил Алеша. – Дядя с тетей целуются…
