Мирская роскошь – часто тяжкий гнет,
Под ней – нередко гнусное творенье,
Коварство адское, пороков изощренье.
Роберт Бернс
Он сидел на диване с томиком Азимова в руках. Уже давно перечитал все его романы, вышедшие на русском и английском языках, но все равно время от времени его тянуло к произведениям именно этого американского фантаста. Дронго любил их всех. Любил эту знаменитую группу американских фантастов, ворвавшихся в мировую литературу такой мощной волной и оставивших в ней яркий след. Рей Брэдбери, Айзек Азимов, Роджер Желязны, Клиффорд Саймак, Роберт Шекли, Гарри Гаррисон, Роберт Хайнлайн, Пол Андерсон – эти имена были достаточно хорошо известны во всем мире, в том числе и в его родном южном городе. Разъезжая по всему миру, он покупал книги на английском языке, если не было хороших переводов на русский.
И теперь, сидя в кресле перед работающим телевизором, он наслаждался покоем и любимой книгой. Именно в этот момент в дверь позвонили. Дронго взглянул на часы и нахмурился. Был уже восьмой час вечера. Он никого не ждал. Кто это может быть так поздно? В Москве вот уже несколько лет было очень неспокойно, и по ночам часто слышалась стрельба: представители различных группировок выясняли отношения либо между собой, либо с милицией. Не спеша поднявшись, он с сожалением отложил книгу и пошел открывать. От неожиданных визитов он никогда не ждал ничего хорошего.
Уже одного взгляда в глазок было достаточно, чтобы настроение испортилось окончательно. На лестничной площадке стояла незнакомая Дронго молодая женщина. У него было несколько секунд, чтобы понять и оценить ее социальный статус. Это была, конечно, не нищенка, которых в последние годы развелось так много. И, разумеется, не случайная посетительница. На женщине было очень дорогое светлое кашемировое пальто. На плечи был накинут цветной платок. Дронго хорошо знал, сколько стоят такие платки. Лаковая сумочка в руках дополняла гардероб незнакомки.
«Откуда они все узнают мой адрес? – раздраженно подумал Дронго. – Или где-то установлен специальный автоответчик, который дает его всем желающим?»
Он помедлил немного и все-таки открыл дверь. Женщина взглянула на него. Ей было лет тридцать – тридцать пять. Она была красивой. Выступающие скулы, чувственный рот, прямой нос, миндалевидные глаза. Она смотрела на Дронго в упор. Он даже смутился, несколько устыдившись своего домашнего вида. Он был в мягких джинсовых брюках и просторной рубашке, в которые любил одеваться, находясь дома. После развала СССР у него было два дома. Один в далеком южном городе, где прошло его детство, и другой в Москве, с которой была связана вся его дальнейшая жизнь.
