Аннотация:
Когда то давно, на гражданке, я
организовал своим студентам Исторический факультатив. У меня была
кафедра информатики, но меня приводил в ужас исторический базис
вынесенный ребятами из школы и я решил хоть как то исправить эти
пробелы. Посещаемость зашкаливала, ибо лекции я читал на Кафедре
Информатики, и после лекций слушателям (и только им) можно было
поиграть в сетевые компьютерные игры. Не смотря на то, что свои
лекции я старался писать живым языком, к примеру: "... шляхтичи
разделились на три лагеря - за Августа, за Станислава, и посидим в
шинках, пока все это происходит..." или "... его высочество,
светлейший принц, перенес свое достоинство с коня на землю, (типа
упал)..." , и я решил еще больше усилить эффект.
Пролог.
Полусвет Петербурга метался по лучшим
игорным залам столицы. Прошел слух, что приехал известный своими
широкими разгулами и большой игрой, купчина из Тобольска Кузьма
Силаков. Большой Кузьма, как звали его завсегдатаи игорных домов
Петербурга и Москвы, войдя в запал ставил на кон пачки ассигнаций,
стопки империалов, самородки и что самое ценное для партнеров,
почти всегда при этом проигрывал. Пару лет назад в ресторане Савой
один шулер застрелило другого, за право играть с Большим Кузьмой, и
сейчас в феврале 1899 года большие и маленькие жучки готовились к
большому кушу в Игорном заведении Пальмира, ибо именно тут выступал
сегодня Кузьма Силаков. Игра была большая, и всю ночь, шампанское,
ассигнации и самородки лились рекой, уже после рассвета, купец два
раза срывал банк, но на третий раз пришла пиковая
дама...
Кузьма пришел в себя в роскошном
вестибюле. Он сидел на диванчике, перед ним на маленьком столике
стояла дюжина шампанского, миска с красной икрой и атласный цилиндр
наполненный устрицами, которыми купчина, предварительно их
вскрывая, кидался в швейцара, который в льстивом полупоклоне
оцепенел шагах в десяти от купца. Судя по виду (вернее отсутствию
оного), когда то нарядной вишневого цвета, густо позументированной
шинели, действо продолжалось уже достаточно давно. Купец очень
удачно попал очередной устрицей в лоб швейцару, содрогнувшемуся от
подобострастия, и меланхолично стал ковыряться большой палехской
ложкой, в миске с икрой.
Невзрачную фигуру в сером сюртуке,
синих очках и немецкой фуражке с наушниками, чем то похожую на
героя повести "Человек в футляре", Кузьма сразу и не заметил.
Человечек откашлялся, привлекая к себе внимание и вежливо
поклонившись , сказал вкрадчиво обволакивая Силакова своим
говорком:
